фэндом: блич!
название: между ангелом и бесом.
автор: _bitch.
бета: Ugarnaya_uno.
жанр: юмор.
рейтинг: G.
персонажи: Ноитора, Нэрриэл, умный демон Вухджааз.
дисклеймер: мои только домыслы.
предупреждения: это АУ. полное. как следствие, возможен ООС.
от автора: написано на Bleach-AU, второй тур, заявка Illforte Grantz DG-04 Ннойтора | (/) Неллиель. Ннойтора - оккультист, пытающийся вызвать демона, Нелиелль - ангел, пытающийся его отговорить; собственно процесс отговаривания. получился кроссовер с "Хрониками Сиалы" Алексей Пехова.
спасибо: организаторам сообщества, Illforte Grantz за вкуснейшую заявку и отдельное спасибо Ugarnaya_uno за поддержку, помощь и терпение!

Холодный ноябрьский ветер, врывающийся в разбитое окно, перебирал тяжелые складки пыльных бархатных портьер, шелестел в пучках засушенных трав, развешанных под потолком. Закручивал причудливыми спиралями дым, поднимающийся над медными курильницами, и то и дело норовил задуть огонек свечи, приютившейся на краю дубового стола в центре комнаты.
Стол этот, пожалуй, заслуживал отдельного упоминания. Огромный, занимающий едва ли не треть комнаты, с массивной крышкой, вырезанной из цельного куска столетнего дуба и сплошь покрытой письменами на древнем языке. Познать смысл этих рун, вышедших из-под резца умершего века назад мастера, было дано лишь немногим – тем, чьи знания простирались гораздо дальше самых смелых помыслов простых смертных. Тем, кто не страшился заглянуть по ту сторону извечной Тьмы, дабы постичь самые сокровенные ее тайны…
Одним из таких людей был хозяин этого мрачного жилища. Долгие годы посвятил он тому, чтобы в полной мере овладеть искусством магии. Изучал трактаты древних шаманов, написанные на человеческой коже еще теплой кровью принесенных в жертву. Постигал опасное мастерство плетения заклятий, где, как известно, даже малейшая ошибка может привести к гибели того, кто их составляет. Путешествовал в те края, куда от начала времен не ступала нога человека, в поисках могущественных артефактов.
Но более всего его привлекало изучение существ, порожденных Тьмой, одно лишь упоминание о которых повергало души смертных в ледяные пучины ужаса. Демоны стали той страстью, что снедала его. О, чего бы только он ни отдал, чтобы заполучить хотя бы одного из них в свое полное распоряжение! Но, к величайшему сожалению мага, описания ритуалов, способных призвать демонов в мир людей, были давно утеряны. А те, что сохранились, оказались под строжайшим запретом…
Хотя, плох тот искатель, что не найдет лазейки к своей заветной цели. И он сумел. Две недели назад в его руках оказался вожделенный свиток с подробнейшим описанием ритуала, способного не только вызвать самого настоящего демона, но и дать полную власть над ним тому, кто проведет этот обряд. Настал час торжества Ноиторы Джируги, мага-демонолога, прозванного Буйным за свой жестокий нрав и те методы, которые он использовал для достижения своих целей.
И все было бы совсем хорошо, если бы не одно обстоятельство…
Крайне, на взгляд самого мага, неприятное обстоятельство!
-Пятый поток замкнуть на Коня Теней,- бормотал себе под нос Ноитора, зябко кутаясь в просторное одеяние черного бархата,- затем перевести… ааапчхи! Хррр… четвертый поток, после чего… ааапхи! Будь ты проклята, дурная баба! После чего рассеять энергию по концам пентаграммы Альстрена, следя за тем, чтобы… брр, холодина какая. Чтоб тебя разорвало, Нэрриэл! Затем…
Словно в ответ на его слова по комнате разлилось нежнейшее благоухание полевых цветов, и мелодичный женский голос произнес:
-Ты звал меня, Ноитора? Ты, наконец, решил внять голосу рассудка и не делать…
-Твою мать!- взвыл маг, вскакивая из-за стола. Опрокинутый стул с грохотом покатился по полу.- Да когда ж ты меня в покое-то оставишь, чертова баба?! Сколько раз повторять можно – нет! Нет, я не передумаю и не откажусь от ритуала! Не дождешься!
В подтверждение Ноитора скрутил шиш и продемонстрировал его пустой комнате – обладательница голоса, памятуя о дурном сверх всякой меры нраве демонолога и последствиях предыдущих «бесед», на глаза благоразумно не показывалась.
-Но ты должен понять, что последствия этого…
-Плевать я хотел на все последствия, ясно?!- рявкнул Джируга.- Так что катись!
-Ноитора, твое упорство…
-Не приведет ни к чему хорошему, слышал уже!- прорычал Ноитора, поднимая стул и возвращаясь к прерванному занятию.- Все, я занят. Свободна!
В пустоте за его спиной прошелестел чуть слышный усталый вздох, и маг злорадно ухмыльнулся. Вздыхай, вздыхай! Сколько угодно! Он от своего не отступится ни за какие посулы! За две недели не польстился, как ни уговаривала, а уж теперь, когда всего ничего до нужного расположения звезд осталось, тем более наплевать хотел. Что бы она там ни болтала о каких-то «последствиях»!

Началось это две недели назад, когда Ноитора подрагивающими от нетерпеливого предвкушения руками разложил на столе заветный манускрипт, пожелтевший и ломкий от времени, как осенний лист. Аккуратно разгладил запекшиеся бурым края и впился взглядом в причудливую вязь древних рун. Да, это было оно, то самое! Вне всяких сомнений, он нашел именно то, что нужно! Наконец-то!
Обжигающий восторг расплескался по жилам, будоража душу и опьяняя рассудок, и маг на несколько секунд прикрыл глаза, чтобы успокоиться, – все-таки, изучение подобных ритуалов требовало полнейшего сосредоточения.
И именно в тот момент, когда он потянулся за стоявшей подле бутылкой вина, чтобы промочить пересохшее от волнения горло, за его плечом раздался мелодичный женский голос. Тот самый голос, который в последующие две недели превратился в персональный кошмар Ноиторы…
-Не делай этого.
Маг, не ожидавший ничего подобного в собственном жилище, надежно защищенном от любых непрошенных гостей колдовством, подскочил на добрых два фута вверх, попутно опрокинув злополучное вино и едва не погубив драгоценный свиток. И это после всех усилий, ценой которых Ноитора заполучил его!
Естественно, что после такого потрясения и без того не слишком устойчивой нервной системы его магичества, незнакомке вместо приветствия досталась длиннющая тирада, изобилующая далекими от вежливости эпитетами. Смысл ее, однако, сводился к двум элементарным вопросам:
-Кто ты такая?!
И:
-Откуда здесь взялась?!
Незваная гостья, не дрогнув, выслушала все злобные излияния Ноиторы, после чего отрекомендовалась как Нэрриэл Ту Одершванк, посланница светлых сил, призванная для того, чтобы…
-Чего?- скептически перебил ее маг.- Светлых сил? Это ангел, что ли?
-Да,- просто кивнула Нэрриэл.
Джируга задумчиво фыркнул. Нет, оснований не верить словам этой странной женщины у него не было – он почти физически ощущал исходящую от нее силу. Но ведь всем известно, что ангелы, равно как и демоны, не являются в мир людей.
Если только у них нет на то определенной причины.
-И зачем ты здесь?- скорее уточнил он.
-Ты знаешь,- ответила Нэрриэл, кивая на свиток в руке мага.- Ты должен отказаться от задуманного, Ноитора. Вызывать в мир демонов недопустимо – это очень опасно, и, в первую очередь, для тебя самого. Ты ведь слышал, что случилось с тем человеком, кто составил этот манускрипт?
-Слышал,- пожал плечами Ноитора,- но это ничего не меняет. Тот маг был жалким неудачником, не чета мне. Я в состоянии справиться с одним демоном, и ничто и никто не заставит меня отказаться от проведения этого ритуала. Так что проваливай, ангел. Здесь тебе делать нечего.
-Ты заблуждаешься, Ноитора,- терпеливо возразила она.- Демоны слишком непредсказуемые существа, и они никогда не подчинятся человеку, сколь бы силен он ни был. Твой предшественник был так же самонадеян, и заплатил за это страшную цену. И мы не можем допустить повторения подобного. Ни одна живая душа не должна страдать так, как страдал он. И, поверь мне, страдает и по сей день.
-Ты тут что, запугать меня пытаешься?- снова начал раздражаться демонолог.- Так вот, ничего у тебя из этого не выйдет, ясно?!
-Я не запугиваю, я всего лишь хочу, чтобы ты внял голосу здравого смысла, Ноитора. Если ты не справишься с демоном, которого вызовешь, то станешь только первой его жертвой. Он не остановится на тебе, продолжит убивать. Подумай о том, что станет, когда он вырвется наружу, в твой город. Число его жертв будет неисчислимо, пострадают невинные…
-Во-первых,- отрезал Джируга,- мне абсолютно наплевать, скольких он может убить. Во-вторых, этого просто не случится. Если ты так всеведуща, то должна знать о том, кто я такой.
-Да, я знаю,- совершенно серьезно согласилась Нэрриэл,- ты – Ноитора Джируга, один из сильнейших магов своего времени. Но даже твоей силы окажется недостаточно. Демоны…
Вот заладила, с нарастающей злостью подумал Ноитора. Демоны, демоны! Да он на этих демонах не одной сотней собак отужинал! Собственную родословную и ту не так хорошо помнит, как классификацию этих тварей! И потом – слишком долго он шел к этой цели, слишком многим пожертвовал ради ее осуществления, чтобы вот так запросто отказаться, после слов какой-то бабы, будь она хоть тридцать три раза ангел! Да хоть бы и сами боги, все вместе взятые!
-То есть, ты,- зашипел он, ткнув в Нэрриэл длинным костлявым пальцем,- хочешь, чтобы я отдал тебе этот свиток и забыл обо всем?
-Да,- последовал спокойный ответ. Как будто само собой разумеющееся, честное слово!- Просто отдай его мне, и мы забудем…
-Держи карман шире!- рявкнул маг, окончательно выходя из себя.
Сорвавшийся с его пальцев огненный шар – простое, но крайне действенное боевое заклятие – ударил прямо в грудь Нэрриэл и взорвался, окатив все вокруг волной испепеляющего жара. Сил Ноитора не рассчитал – его самого отбросило на другой конец комнаты, приложив спиной о дверцы массивного шкафа, в котором хранились зелья и артефакты.
Хорошо еще, что ничего из них не сдетонировало, запоздало подумал маг, откашливаясь и протирая глаза от вонючего дыма, заполнившего комнату в мгновение ока. Кое-как поднявшись, Джируга на ощупь побрел к окну, и каково же было его изумление, когда сквозь сизый полог ему навстречу проступила высокая женская фигура. Совершенно целая и невредимая, мать ее!
-Ты в порядке?- спросила Нэрриэл.- Тебя сильно задело?
-Пошла… кхе… во Тьму!- выплюнул вместе с надсадным кашлем Ноитора.- Чертова баба! Убирайся, пока цела!
-Хорошо,- она отступила назад.- Я дам тебе день на размышления, а завтра приду за ответом. И очень надеюсь, что он будет верным, Ноитора.
Очередной поток проклятий сотряс уже опустевшую, если не считать самого Джируги, комнату.

Примерно таким же образом дела обстояли все последующие дни. Нэрриэл могла появиться в любое время дня или ночи, но в основном выбирала для своих «визитов» самое неподходящее – стоило только Ноиторе развернуть свиток и приступить к его изучению, как в комнате веяло запахом полевых цветов, а после на голову звереющего мага изливался поток нескончаемых уговоров и доводов против задуманного им «мероприятия».
Джируга бесился, орал, требовал, чтобы его оставили в покое и время от времени начинал швыряться огненными шарами. Правда, довольно скоро от этого метода борьбы с настырным ангелом пришлось отказаться – Нэрриэл боевые заклятия вреда не причиняли ни малейшего, в отличие от жилища мага, которое к концу третьего дня бесед во спасение его же души стало напоминать пожарище.
Впрочем, не помогало вообще ничего. Единственным более-менее действенным средством оказалось заклятие временной глухоты, которое доведенный до белого каления Ноитора наслал на самого себя. И от которого потом замучался избавляться, потому как «временной» магическая потеря слуха числилась лишь формально, и сама, как выяснилось, не проходила. Зато стало ясно, почему его окончательно перестала дергать надоедливая соседка с нижнего этажа, раньше постоянно жаловавшаяся на шум в комнате мага.
Вот если бы можно было так просто спастись от всех баб, досаждавших ему! О, это было бы просто великолепно! Но нет, чудеса, конечно, возможны, но – увы – далеко не все.
Но, как уже говорилось, на конкретно эту чертову бабу не действовало вообще ничего, ровным счетом. Ноитора мог глотку сорвать, а она лишь спокойно, даже не меняясь в лице, выслушивала все его вопли, после чего продолжала увещевать строптивого мага. Казалось бы, любой другой на ее месте уже давно плюнул бы и отбыл спасать прочие, более склонные к этому души, но, похоже, наверху (или где там все эти ангелы обитают) отлично знали, кого посылать. Терпение Нэрриэл оказалось сделанным из гораздо более прочного материала, чем то же свойство ее невольного подопечного.
-Ты разумный человек, Ноитора, и должен отдавать себе отчет в своих действиях,- негромко говорила она, глядя на него своими янтарными глазами, исполненными нелюдской мудрости.- Почему ты так стремишься провести этот ритуал, даже зная, чем он может для тебя закончиться?
-Потому что!- рычал маг, остервенело затаптывая дымящиеся клочки каких-то бумаг. Кажется, это были довольно важные бумаги.- Потому что хочу этого, ясно?! Потому что могу это сделать! И не собираюсь отступать только потому, что кто-то из ваших вбил себе в голову, что человеку такое не под силу! Так вот, я докажу обратное! Чего бы мне это ни стоило!
-Но ведь пострадаешь не только ты,- резонно напоминала Нэрриэл.- Тебя не волнуют судьбы невинных людей, которых ты принесешь в жертву своим целям?
-Меня волнует только одно! Когда ты, наконец, поймешь, что вся твоя болтовня не имеет никакого значения и оставишь меня в покое?!
-Прости, но я не могу этого сделать,- качала она головой.- И тебе это прекрасно известно, Ноитора.
-Опять двадцать пять! Достала, чертова баба!

Но, как известно, даже самые неприятные явления в жизни человеческой имеют одно, неоспоримо замечательное, свойство – они заканчиваются. Рано или поздно. Вот только для кого-то другого эта самая «замечательность» может таковой вовсе и не являться…
-Завтра в полночь звезды достигнут того положения, о котором говорится в манускрипте,- негромко произнесла Нэрриэл, материализовавшись рядом со столом Джируги.
-Жду не дождусь,- машинально буркнул маг, не отрываясь от свитка.
-У тебя еще есть шанс отказаться, Ноитора.
Тот фыркнул, не соизволив удостоить ангела хоть сколько-нибудь членораздельным ответом. Сколько можно одно и то же повторять, в конце концов.
Нэрриэл, едва слышно вздохнув, покачала головой и выложила последний аргумент, который, как она надеялась, должен был возыметь действие на упертого демонолога:
-Для проведения ритуала необходим артефакт, которого у тебя нет, Ноитора. А без него все может…
Джируга поднял голову и с нескрываемым злорадным торжеством усмехнулся:
-Это ты о Коне Теней, что ли? Так, если ты не знала, здесь сказано, что его можно заменить на парочку других, чуть послабее. Правда, эффект не тот будет.
-Именно об этом я и говорю…- в янтарных глазах мелькнула надежда…
И тут же угасла, когда Ноитора со стуком водрузил на стол некий предмет фаллической формы. Собственно с конем, кстати, не имеющий даже отдаленного сходства. Ну, разве что с одной определенной его частью…
-Вот именно поэтому я его и раздобыл,- маг еще шире растянул рот в усмешке.- Так что ты, глупая баба, в любом случае пролетаешь со всеми своими бреднями.
-Но… как тебе это удалось?- оторопела Нэрриэл.- Ведь Конь Теней находился под надежной охраной!
-Недостаточно надежной, как видишь,- пожал плечами Джируга.
-Как?- повторила она, не в силах оторвать взгляда от артефакта.
Сколько надежд возлагалось на то, что, не имея Коня Теней, Ноитора, быть может, откажется от проведения ритуала… А теперь все они рассыпались в прах. Окончательно и бесповоротно.
-Профессиональная тайна,- отрезал демонолог. И, помолчав, добавил с откровенной издевкой:- Можешь, конечно, попробовать его забрать. Если посмеешь.
-Я не могу силой отобрать у тебя ни свиток, ни Коня Теней,- покачав головой, глухо произнесла Нэрриэл.- И тебе это прекрасно известно.
-Еще бы,- торжествующе оскалился Джируга.- А теперь, когда ты все выяснила, проваливай! Здесь тебе делать больше нечего!
Да, он был прав. Со всех сторон, какой ни поверни. И все, что ей оставалось…
Очередной порыв ветра, влетевшего в разбитое окно, рассеял тонкий аромат полевых цветов, а когда Ноитора в следующий раз поднял голову, комната была пуста.
Если не считать его самого.
-Так-то лучше,- пробурчал себе под нос маг и снова углубился в манускрипт.
Для того чтобы завтрашний ритуал прошел успешно, требовалось еще раз все как следует повторить. Вызывать демонов – это вам не на соседок приставучих глухоту наводить…

И вновь ледяной ветер поздней осени звенел осколками стекла в массивной деревянной раме окна. И разочарованно метался меж стен опустевшей комнаты, не находя привычных игрушек, – исчезли пропитавшийся многолетней пылью бархат портьер и ароматные охапки трав с закопченных потолочных балок. Вместо них стены и потолок были сплошь покрыты извилистыми руническими символами и строгими линиями пентаграмм, сбегавших к полу и дальше по нему в центр комнаты. Выветрился прочь остро пахнувший дымок из выброшенных курильниц, сменившись густым чадом от множества свечей, расставленных в строгом порядке. Только огромный стол из темного дуба остался на своем месте, но какой интерес ветру в том, что ему не под силу сдвинуть с места…
-Именем Пламени Предвечного Хаоса заклинаю Тебя, о, Тьма!- голос, нараспев читающий слова магических формул, эхом отражался от стен и рассыпался в хороводе бешеной пляски света и тени.- Приди же, Тьма, и приведи с собой одно из созданий Своих, чтобы вручить мне, Ноиторе Джируге, власть над ним! Именем Предвечного Хаоса!
Отложив в сторону свиток, маг взял со стола нож и сжал его остро отточенное лезвие в ладони. Сила, стекавшаяся к нему по линиям пентаграммы, в центре которой он стоял, наполняла самое существо Ноиторы восхитительным ощущением власти и собственного всемогущества. И он помедлил немного, прежде чем рассечь свою плоть и кровью скрепить сделку с Тьмой, чтобы в полной мере насладиться этим чувством. Воистину, самым прекрасным, что только мог познать человек!
Густые, почти черные капли медленно упали на желтоватый пергамент свитка. Словно привлеченные сладковатым запахом человеческой крови, тени устремились к Ноиторе, обвиваясь вокруг его ног, поднимаясь выше. Маг сделал шаг назад, но зыбкий полог не последовал за ним, оставшись на месте неким подобием человеческого силуэта, пока еще призрачным, колеблющимся от каждого дуновения холодного ветра. Но постепенно полупрозрачное темное марево налилось густой чернотой, будто сама Тьма пыталась найти в нем пристанище.
Горящими глазами Ноитора наблюдал, как призванное им существо медленно возникает из ниоткуда под черным плащом тени. Еще немного, еще совсем немного – и он добьется своей цели! Вот черный кокон содрогнулся, как будто тот, кто был внутри него, потягивался – неловко, словно только что разбуженный человек. Но это создание не было человеком.
Сгусток тени вспучился и лопнул, как огромный нарыв. Демон брезгливо тряхнул хвостом, смахивая с него обрывки темноты, огляделся вокруг, заметил мага и коротко рыкнул, обнажив длинные и, судя по всему, чертовски острые клыки. У Ноиторы от такого «приветствия» аж дыхание перехватило, но дело было отнюдь не в страхе, который на его месте непременно испытал бы любой другой человек. Просто вонь, исходящая из пасти «гостя», была вполне способна не то, что дыхания лишить, а вообще сбить с ног.
-Назови свое имя, демон!- потребовал маг, стараясь не вдыхать через нос.
-А?- создание Тьмы отвлеклось от изучения пентаграмм под своими ногами и посмотрело на смертного, осмелившегося нарушить его покой.
Смертный подавил инстинктивное желание зажать нос рукавом и повторил:
-Назови свое имя!
-Меня зовут Вухджааз,- сообщил демон, обдав Ноитору еще одной волной зловония. Подумал немного и добавил:- Вухджааз – умный демон. Кто ты такой? Зачем позвал?
-Я Ноитора Джируга,- представился маг, стараясь придать соответствующие интонации разом охрипшему от волнения голосу. Получилось! Боги и демоны, у него получилось!- С помощью этого свитка я призвал тебя в мир людей, чтобы ты, Вухджааз, служил мне. От этого дня и до тех пор, пока…
-Я? Служил тебе?- самым невежливым образом перебил своего предполагаемого хозяина демон.- Вухджааз не служит людям, смертный.
-Не служил до сего времени,- самоуверенно поправил его Ноитора.- Тот, кто владеет Конем Теней, может повелевать призванным с его помощью демоном и…
-Конь Теней?- оживился Вухджааз. Узкие зрачки его янтарных глаз подозрительно блеснули.- У тебя есть Конь Теней, смертный?
-Не смей называть меня смертным, демон!- раздраженно рыкнул Джируга. Разве не должна эта проклятая тварь склониться перед ним, как говорилось в чертовом свитке? Или…- Да, у меня есть Конь Теней! И он дает мне…
-Покажи!- алчно потребовал Вухджааз, сжимая когтистые пальцы в кулаки.- Покажи мне Коня Теней!
Да чтоб ты подавился, зло подумал Ноитора, доставая из кармана камень.
-Вот! Доволен?! А теперь…
-Дай!- оглушительный рев сотряс комнату, с потолка посыпались копоть и штукатурка.- Дай мне его!
Пять бритвенно острых когтей со свистом вспороли воздух в том месте, где всего мгновение назад стоял Ноитора.
-Размечтался!- рявкнул маг, стискивая артефакт, к которому тянулись жадные лапы демона.- Ты должен мне служить, так что…
-Вухджааз не служит смертным,- прошипела тварь, надвигаясь на Ноитору с явным намерением зажать его в углу.- Ты отдашь мне Коня Теней и, быть может, останешься жив. Отдай мне Коня Теней! Отдай, или я высосу мозг из твоих костей!
А вот это было уже совсем не то, на что рассчитывал демонолог. Совершенно не то! Неужели… неужели эта чертова баба была права?! И он действительно не может приказывать этому… как его… Вухджаазу?!
Ну, это мы еще посмотрим! Ох, посмотрим! Не хочет по-хорошему? Так кто сказал, что нельзя заставить по-плохому?
Прошептав несколько слов заклинания, Ноитора вытянул вперед руку. Лиловая молния – огненный шар он решил не использовать, помня о том, что на Нэрриэл это заклятие не подействовало, – с негромким шипением соскользнула с ладони мага и ударила в живот Вухджааза. Демон пронзительно взвыл и отлетел к противоположной стене. Очухался, правда, быстро и бодрой поступью ринулся к Джируге, явно горя решимостью завладеть Конем Теней.
Но, раз уж ангел не мог забрать артефакт силой, то кто сказал, что это получится у демона?
-Отдай!- ревел ошалевший от боли и ярости Вухджааз.
-Не получишь!- заорал Ноитора, отскакивая в сторону.
Предназначавшийся ему удар пришелся в стену, как раз рядом с многострадальным окном.
-Твою-то мать!- выругался демонолог, глядя, как изрядный кусок стены валится наружу.
Нет, это определенно выходило за всяческие рамки. Сначала ангелы, теперь демоны! И все так и норовят оставить его без крыши над головой!
Однако на то, чтобы сокрушаться по поводу очередного ущерба, нанесенного жилищу, не было ни минуты – не то придется уже на том свете скорбеть по собственной, безвременно оборванной, жизни!
-Кха’таар айнама…- начал Ноитора.
-Отдай!
Боль, вспыхнувшая в левом плече, до которого дотянулся-таки своими когтями клятый демон, практически оглушила мага. Подкатившая к горлу тошнота не давала завершить заклинание, язык отказывался ворочаться в пересохшем рту.
Неужели… конец?
- Кха’таар айнама лаэр!- через силу выдавил маг, прижимаясь спиной к стене.
Но для того, чтобы формула сработала должным образом, нужно было дополнить ее особым движением пальцев. В правой ладони Ноитора по-прежнему стискивал Коня Теней, а левая рука, располосованная когтями Вухджааза, висела безвольной плетью.
Похоже, она все-таки была права… Чертова баба!
Ослепительная вспышка полыхнула между истекающим кровью магом и надвигающимся на него демоном. Вухджааз с негодующим воплем шарахнулся прочь, прикрывая лапой глаза, словно этот свет причинял ему боль не меньшую, чем до этого – заклинания Ноиторы. Стол, оказавшийся на пути демона, не выдержал веса его туши и с жалобным треском развалился на части.
Нет, это определенно какое-то издевательство, еще успел подумать маг прежде, чем милосердная темнота сомкнулась над ним. Чертов демон. Чертов стол.
-Убирайся обратно во Тьму, Вухджааз! Ты не получишь Коня Теней и душу этого…
Чертова баба…

Хорошо. Темно, спокойно и тихо. Просто замечательно. Главное, тихо. Никто не орет, не требует у него Коня Теней. И убить не пытается. Сплошная благодать. И покой. Вот только как-то очень уж холодно. Как будто на земле лежит. Или на полу…
На полу? И тихо?
-Твою мать!
Ноитора рывком сел, одновременно открыв глаза. И о том, и о другом, правда, тут же и пожалел. Боль незамедлительно вгрызлась в раненое плечо, перед глазами заплясали черно-багровые снежинки.
-Тебе лучше не делать резких движений, Ноитора,- произнес над головой мага спокойный женский голос.- Пока, по крайней мере.
-А ты…- Джируга сглотнул вязкую, отдающую омерзительной горечью слюну.- Какого черта здесь делаешь?
Совет Нэрриэл не был лишен здравого смысла, хотя признавать это маг, разумеется, не собирался. Но, все же, попытку ощупать пострадавшую в схватке с демоном конечность предпринял очень осторожно. К его немалому удивлению, плечо было плотно забинтовано и даже почти не болело. Это что же получается? Мало того, что она его спасла – а в том, что все было именно так, сомнений не оставалось – так еще и исцелила?
Можно подумать, просил ее кто-то об этом! И спасать, и исцелять! Сам бы справился! Так нет же…
-Просто была неподалеку,- отозвалась Нэрриэл.
Просто, как же. Так он ей и поверил! Наверняка специально ошивалась где-то рядом, чтобы вмешаться в самый неподходящий момент! Только вот получилось так, что момент, наоборот, оказался самым, что ни есть, подходящим. И если бы не эта чертова баба…
Ноитора скривился – чувствовать себя обязанным… этой ему нравилось еще меньше, чем признать то, что она оказалась права. Человеку не под силу управиться с демоном. Не говоря уже о том, чтобы повелевать им…
Рана, нанесенная самолюбию мага, оказалась еще болезненней, чем та, что оставили когти Вухджааза. Гораздо болезненней, во много, много раз.
Шипя сквозь зубы, Джируга поднялся с пола и огляделся. От дыры в стене не осталось и следа, и это было не менее удивительно, чем его собственное исцеление. Но и разозлило не меньше.
-Ты!- маг, пошатываясь от накатившей слабости, повернулся к Нэрриэл. Та, как ни в чем не бывало, сидела на останках драгоценного стола, ныне годившегося только на растопку печи.- Тебя кто просил лезть?
-Ты предпочел бы стать добычей демона?- чуть заметно приподняла брови ангел.- Хорошо, в следующий раз я не стану вмешиваться.
-Еще бы!- фыркнул Ноитора, подходя ближе и осторожно усаживаясь на вторую половину сломанного стола.- Только попробуй, и тебе огненный шар свечным огоньком покажется!
-Вот только следующего раза не будет,- спокойно заметила Нэрриэл.- Манускрипт с описанием ритуала уничтожен.
-Что?!- вскинулся маг.- Как это – уничтожен?!
Женщина пожала плечами:
-Ты ведь понимаешь, что столь хрупкая вещь не могла уцелеть в нашей схватке с Вухджаазом? Все-таки, он был довольно сильным демоном и даже мне пришлось…
-Да и хрен-то с ним,- перебил ее Ноитора с неожиданным равнодушием.
Подперев кулаком голову, в которой еще бродила какая-то малоприятная, но уже почти терпимая муть, маг задумчиво разглядывал стены своего жилища. На них еще кое-где оставались фрагменты пентаграмм, хотя основная их часть была, разумеется, уничтожена. Не абы кто в гости забрел, в конце концов.
-Что… ты имеешь в виду?
Кажется, ему все-таки удалось отчасти выбить ее из колеи. Мелочь, конечно, а все равно – приятно. Хоть какое-то утешение…
-А то, глупая баба,- ухмыльнулся Джируга, не без злорадства покосившись на Нэрриэл.- Что на память я никогда не жаловался. И весь ритуал могу провести даже без этого чертова манускрипта.
Она изумленно воззрилась на полоумного мага. А как еще прикажете называть того, кто даже после того, как едва не расстался с жизнью из-за собственного самодурства, все равно не собирается от него отказываться?! Нет, положительно, люди – самые странные существа. А конкретно этот человек вообще… уникальное явление!
-И даже после того, как ты потерпел неудачу и чуть не погиб?! Но это… это безумие, Ноитора. Неужели ты сам этого не понимаешь?
-Понимаю,- он снова пожал плечами.- Поэтому в следующий раз буду готов. Ко всему.
Нэрриэл только головой покачала.
Кажется, ей придется задержаться в мире людей.
Еще на некоторое время.

Название: Без нежностей
Автор: Ugarnaya_uno
Бета: _bitch
Пейринг: Ноитора/Нэриэл
Рейтинг: G
Жанр: Драббл
Отказ от прав: Просто шалю=)
Предупреждения: Это AU, полное AU. вследствие его небольшой ООС.

- Ты какого черта здесь делаешь?
Этот резкий голос Нэриэл не спутает ни с одним другим. Только вот немного странно услышать его здесь, в такое время суток. Поэтому, когда она вскидывает на мужа взгляд, в нем мелькает легкое удивление.
Ноитора удивленным не выглядит. Скорее, недовольным и раздраженным. Хотя… он ведь всегда такой.
- Парк общественный, разве нет? – отвечает Нэриэл с полуулыбкой, и Джируга в ответ фыркает.
- Не прикидывайся идиоткой, - произносит он, усаживаясь рядом с ней на скамейку. – Чего это ты с работы смотала?
- Просто захотелось уйти пораньше, - пожимает она плечами, а потом, поворачиваясь к нему вполоборота, спрашивает с легким интересом: - А ты?
Ноитора кривится, прикуривает сигарету.
- Весь мозг вынесли.
Нэриэл непроизвольно вскидывает брови, понимая всю иронию ситуации.
- Ты сбежал от подчиненных? - уточняет она и получает в ответ предупреждающий взгляд единственного глаза.
- Не беси меня.
Раз так отвечает, то действительно сбежал. И это не может не веселить, но Нэриэл благоразумно давит улыбку на губах.
В этот момент раздается детский смех, и оба одновременно поворачивают головы на его звук.
Семейная идиллия, проносится в голове Нэриэл, пока она смотрит на вышагивающую с коляской молодую парочку. Правда, интересует ее больше именно сидящий в коляске годовалый малыш, нежели его родители, которые в данный момент развлекают его всеми доступными средствами, желая вызвать улыбку. И им это удается – ребенок весело смеется.
- Даже не думай, - врывается в голову раздраженный голос Ноиторы.
И Нэриэл не нужно поворачиваться, она и без того знает, какое сейчас выражение на лице супруга. Очень недоброе. И это еще мягко сказано.
- Даже в мыслях не было, - отзывается она невозмутимо, не отрывая взгляда от малыша.
- Да конечно, - скептично фыркает Ноитора.
Парочка в этот момент перемещается на скамейку напротив, мама достает ребенка из коляски, усаживает к себе на колени.
Семейная идиллия, снова думает Нэриэл, глядя, как родители возятся со своим сыном.
- Телячьи нежности, - произносит Ноитора чуть ли не с отвращением, - терпеть не могу.
И Нэриэл уже хочет ответить, но в этот момент раздается звонок ее мобильного. И судя по мелодии, не с очень хорошими вестями.
- Да, - отвечает она.
Голос на том конце провода холодный и недовольный. И очень осуждающий.
Впрочем, Нэриэл уже привыкла. И почти не воспринимает всерьез.
- Я все поняла, - говорит она, когда поток слов прерывается, - мы сейчас приедем.
- Мы вас ждем, - отзываются и вешают трубку.
Нэриэл убирает телефон в карман пальто и встает со скамейки. Снова бросает взгляд на парочку с ребенком напротив. Маленькие – такие хорошенькие, мысленно усмехается она, и проблем-то всего – накормить, развеселить да спать уложить. Ну, в основном, по крайней мере.
- Кто это - мы? – спрашивает Ноитора, все это время не спускавший взгляда с жены – парочка на скамейке напротив его не заинтересовала ни разу.
- Ты и я, Ноитора, - отвечает она, поворачиваясь к нему, - из школы звонили. Наша дочь снова отлупила какого-то своего одноклассника. Деталей не знаю, но мама мальчика очень недовольна.
Джируга медлит несколько секунд, потом тоже поднимается на ноги.
- Выпорю, - цедит он, но Нэриэл успевает заметить в его единственном глазе искорку удовольствия.
Она сдерживает улыбку и вздох одновременно.
Что ж, это Ноитора, он такой.
А семилетняя Тереза Джируга, что побила своего одноклассника, пошла вся в отца.
Безо всяких там телячьих нежностей.

Название: Они любят
Автор:Naya LiS
Бета: Gen. Ki.
Пейринг: Нойтора\Неллиэл
Жанр: драббл, ангст, романс
Рейтинг: PG-13 (за нецензурную брань )
Статус: закончен
Дисклеймер: все права на мир и персонажей принадлежат мангаке
Содержание: Будни Эспады и День Рождения Третьей. Джируга и О`Дершванк такие, какими я их вижу))
От Автора: Имена написала так, как слышу х)

На самом деле есть много вещей, которые могут вывести Джиругу из себя. Это может быть случайно сказанная Теслой невпопад фраза или какое-то мимолётное движение, отсутствие противника и занятия в целом, придурки собратья, да много чего. А ещё была Она. О, тут хватало одного её снисходительного взгляда, как на дитё или умственно отсталого, чтобы Нойтора среагировал мгновенно, как бык на красную тряпку.

В сущности, не было каких-то особых причин. Неллиэл просто чёртова гуманистка и, наверно, будучи живой, была каким-нибудь дипломатом или послом. А ещё, глядя на то как Третья успокаивает своих франсьонов и отчитывает какого-то особо нашкодившего, пригрозив ему пальцем (а не разрубив занпакто, как бы, пожалуй поступило большинство власт-лордов, включая его самого), Нойтора думает, что из неё бы вышла хорошая мать. И тут же давится собственной мыслью и даёт своему разбушевавшемуся подсознанию пинок. Чушь.

Он никогда не задумывался о том, кем был в своей предыдущей, настоящей жизни. Было бы просто глупо размышлять над тем, чего уже никогда не вернёшь и вообще... Джиругу устраивало его положение, вполне. Он чувствует себя по настоящему живым только в сражении и вовсе не горит желанием узнать, какого это жить без занпакто и вечной борьбы за выживание, это определённо скучно. К чему разочаровывать себя осознанием того, что, будучи человеком, ты был заурядным хлюпиком с кучей комплексов и умер от несчастного случая в толкучке или ещё чего похуже. И никогда не признаваться себе, что боится оказаться слишком обычным сейчас, когда впадаешь в экстаз от убийства соперника. Этот страх Нойтора никогда не признает, а посему и никогда не узнает, что в прошлой жизни был деспотичным царём, погибшим от рук собственного народа, уставшим от вечных войн и гнёта. Как и мечтал: в пылу битвы.

***

Они считают друг друга идиотами.
Она знает, что на таких как он бесполезно злиться, поэтому её праведный гнев никогда не застанет Нойтору. Она выместит всю скопившуюся ярость в тренировках, но не в сражении с ним. Там она будет хладнокровна и снисходительна. И она долго не будет осознавать, что, пожалуй, любит его, но удушает это чувство гордыней, за что, в конечном счете, и поплатится.

Он не думает дважды и, повинуясь мгновенно вспыхнувшему порыву, в очередной раз взывает её на поединок. И проигрывает. Он даже не успевает выложиться по полной и раскрыть свой релиз, как уже оказывается поверженным. И ни одной капли крови: ни его, ни её. Ему остаётся только давиться проклятиями в её адрес и... И всё. Потому что устал. Развалится на песке, предварительно швырнув Санта-Терезу куда-то в сторону причитающего Теслы и мысленно уповать на то, что на этот раз не промахнулся. И думать о том какая она... дура.

Они оба обмануты собственными ценностями и оба считают, что только их убеждения истинно верны. Их объединили, таких разных и непохожих и заставили работать на лживую мечту. И ладно бы на свою собственную, но нет на чужую, которая принадлежит Владыке. И поэтому они оба правы, считая себя глупцами. Только глупец позволит себе быть обманутым.

***

Нужно отдать должное его упрямству. Он, с завидной постоянностью, через день вызывает её на бой. Сегодня она откажется и, прежде чем Джируга начнёт её материть и обзывать трусихой, провоцируя, он получит вместо строгого и укорительного взгляда заправской училки мягкую полуулыбку:
- У меня сегодня День Рождения.

И встанет как истукан, выпучив на неё глаза.

Какое нах*ен День Рождения, бл*дь?! И что теперь? Праздновать его собралась?! Всё как полагается, со свечами и тортом?! Ха, Неллиэл, да ты реально дура! Тупая дура, впавшая в детство!

Но никогда не произнести этих слов. Потому что его презрительное выражение лица говорит само за себя. Он разворачивается и уходит, хорошенько хлопнув дверью. А вообще, он хотел бы остаться и поиздеваться над ней, да, именно так. А вовсе не из-за того, что она сейчас в шикарном коротеньком платье, а на щеках приятный лёгкий румянец.

А ещё улыбается так нежно и открыто... Тфу, нах! То есть лыбится как идиотка!

Нойтора запоздало одёргивает себя и, в который раз, даёт мысленный пинок.

А вечером, даже ближе к ночи, когда эти тупицы (Джируга вовсе не собирается утруждать себя и запоминать имена этих сошек-арранкаров) разойдутся, и Айзен сказав что-то торжественно пафосное, адресованное Третьей, удалится в свои покои вместе с Тоусеном и Ичимару, у других арранкаров просто не останется больше причин продолжать праздновать и все потихоньку последуют примеру Владыки. Нойтора задержится совсем на немного и, проводив взглядом последнего постороннего наблюдателя, приблизится к Неллиэл непозволительно близко, склоняясь над ней, потому что она останется сидеть, когда он начнёт подходить ближе.

-Что? - Она смотрит на него снизу вверх, спокойно, без тени вызова или каких-либо посторонних эмоций, только любопытство. Нелл удивилась, что он вообще пришёл на её празднество, не то что теперь, когда он решил, похоже, завязать нормальный(нормальн­ый ли?) разговор.
Он ухмыльнётся и возьмёт прядь её бирюзовых волос. Сожмёт, чуть дёрнет и пропустит сквозь длинные пальцы, наблюдая за её реакцией.
-Дурацкие у тебя патлы, Неллиэл, - широкая улыбка и азартный огонёк в глазах.

Она не успевает среагировать, а он за секунды затягивает её волосы в какой-то плетёный шнурок. И, пока Третья, резко поднявшись, с неподдельным удивлением пробует на ощупь новую причёску, он уходит. А из коридора эхом доносится его сиплый смех. Выражения её лица того стоило.

И Неллиэл сама не может сдержать смешка. Она щурится, как от яркого солнца, улыбается и стягивает с волос шнурок, чтобы получше рассмотреть. Красивый, с голубоватыми переливами и восточным узором.

***

Позже всё вернётся на круги своя, и она сполна отплатит ему за ожидание боя. Нойтора заметит, что она не носит его подарка и ничуть не расстроится. Ещё чего...!
А Неллиэл, победив в очередной раз, не будит читать ему нотации, а просто чинно уйдёт к себе, незаметно поправив шнурок, завязанный на руке как браслет, за рукав формы.

Название: О гриппе и чае
Автор: Ugarnaya_uno
Пейринг: Ноитора/Нэриэл
Рейтинг: сааамый маленький=))
Жанр: драббл
Отказ от прав: просто шалю=)
Размещение: если появится желание, то поставьте в известность. спасибо=))
Предупреждения: AU полное. похоже, что действительно уже цикл получается=)) но ведь интересно же, да?=))

Нэриэл болеет очень редко.
Вернее, она никогда вообще не болела, даже в детстве, а тут вдруг простудилась.
Банальный грипп с насморком и резью в горле.
- Паршиво выглядишь, - говорит Ноитора, увидев ее утром.
Она в ответ лишь отмахивается и ставит чайник. И прячет лицо в носовом платке.
Ноитору раздражает ее практически непрерывное чихание. Его бесит ее измочаленный вид. Ему почти противна ее теплая фланелевая пижама вместо тонкого шелкового кимоно, что она обычно накидывает прямо на голое тело.
Именно поэтому он уезжает на работу, даже не допив кофе. Лучше уж толпы конкурентов и дела, чем болеющая на его глазах баба.
Нэриэл даже не провожает его, уткнувшись носом в чашку чая с лимоном.
Джируга старается вернуться вечером как можно позднее в надежде, что она уже спит. Что ему не придется смотреть на нее бледную и шмыгающую носом. Что она не будет его раздражать.
Нэриэл действительно спит. Прямо в гостиной, на диване перед телевизором. И теперь она не бледная, а нежно розового цвета, словно на солнце обгорела. А рядом, на кофейном столике громоздятся упаковка бумажных салфеток, склянки с какими-то лекарствами и недопитая чашка чая.
Мать твою, думает Джируга и кривится, понимая, что у Нэриэл температура. Вот только этого дерьма для полного счастья не хватало.
- Нэриэл, - зовет он, бесцеремонно пихая ее в бок, - Нэриэл, мать твою!
Она открывает глаза неохотно, лениво, смотрит сонным взглядом. Потом, понимая кто перед ней, слабо улыбается.
- А, это ты. Уже вернулся?
- Заткнись, - почти рявкает он и, помолчав, спрашивает неохотно: - Ты вызывала врача?
- Конечно.
- И?
- Больничный до конца недели.
- И все?
Кажется, она искренне обескуражена его вопросом, потому что снова смотрит непонимающим взглядом.
- А что еще?
Дура, думает Джируга, но молчит. И наблюдает за тем, как она садится, тянется к чашке с недопитым чаем. И морщится от боли в горле, делая глоток.
- Совсем остыл, - констатирует Нэриэл чисто для себя и пытается встать с дивана, чтобы сходить на кухню за новой порцией чая. Горячего чая.
Ноитора понимает, что она элементарно не дойдет до кухни, свалится, обязательно свалится по дороге, а потом ему придется помогать ей встать, и вести обратно к дивану… и не дай Бог еще и нести…
Ну, уж нет!
- Бесишь, мать твою, - вырывается у него по привычке.
Он отбирает у нее кружку и идет с ней на кухню.
Нэриэл недоуменно смотрит ему вслед, а потом усмехается уголками губ.
Что ж, даже в гриппе есть свои плюсы, думает она, забираясь обратно на диван.

Автор:Темная
Бета: Джо
Категория/Рейтинг: G
Жанр: альтернативное будущее
Пары/Персонажи: Нелиель/Нойтора, Тереза Джируга
Статус: завершен
Предупреждение: Я все еще долбанный шиппер.
Дисклеймер: Кубо, когда я выйду за тебя замуж, я не буду писать ничего в этом пункте.
От автора: писалось по заявке на Бличеоднострочники.

Для маленькой Терезы сегодняшний день – особенный: почти такой же важный, как Рождество, Новый Год и ее собственный День Рождения. Мама разрешает ложиться спать позже обычного, а папа совсем не против, если подарки разворачивают без него. Вот сейчас девочка сидит перед большой коробкой, завернутой в яркую красную оберточную бумагу, которая шелестит под тонкими детскими пальчиками. Тереза быстро расправляется с большим бантом, держащим крышку, и, чуть закусив губу от нетерпения, отбрасывает крышку в сторону. Рядом с ней приземляется новенький тостер – да кому он нужен. А потом большую гостиную заполняет довольный детский визг. Маленький вихрь, средоточием которого и является обладательница звонкого высокого голоса, проносится по комнате.
- Тятя Рангику такая добрая, смотри, смотри! – Тереза дергает маму за платье, показывает ей плюшевого медведя, извлеченного из той самой коробки с открыткой «от семейства Ичимару».
Нелиель улыбается дочери, треплет ее по черным длинным волосам. Госпожа Джируга тяжело вздыхает: после праздника именно ей предстоит убрать со стола, перемыть всю посуду – и вообще привести дом в порядок: любые праздники в их доме проходят шумно и бурно. А ее замечательный муж, который вполне мог бы помочь, в данный момент упорно делает вид, что спит, развалившись на диване.
- Папе покажи – пусть порадуется.
Тереза не видит, как ее мама коварно улыбается, едва не споткнувшись о папины ноги, не поместившиеся на диван.
- Па-а-а-а-а-апа-а-а-а-а! Смотри, ну, смотри же! Красивый, правда? – она треплет его за рукав, к громкому возгласу примешивается еще и металлический звон браслетов.
- Тише, мелкая, тише, у папы болит голова.
Нойтора не любит семейные праздники, отчаянно не любит. Но бутылка хорошего виски - нет, две бутылки хорошего виски, распитые в компании Зараки могут несколько сгладить эту нелюбовь. Пока Джируга мучительно приоткрывает единственный глаз, Тереза успевает устроиться рядом с ним, силясь одновременно обнять и нового медведя и папу. Она что-то лепечет о том, что подарок ей ужасно нравится, о том, что сегодня было весело, и что утром она видела огромную бабочку, там, в саду. Тереза засыпает совсем быстро – так, как это умеют только маленькие дети. Нойтора, чертыхаясь, поднимается, берет дочь на руки, и укладывает ребенка уже в ее комнате, где даже под теплым одеялом девочка не отпускает игрушку, продолжая прижимать её к себе крепко-крепко.
Вернувшись в гостиную и устроившись на том же диване, Джируга, наблюдая за Нелиель, ловит себя на мысли, что вырез на платье его жены слишком глубокий, чтобы носить грязные тарелки на кухню. И вообще…с посудой до завтрашнего утра ничего не случится.
Пятнадцать шагов по лестнице, и еще семь – по коридору, и то, что она возмущается, свисая с его плеча – совсем не важно. В конце концов, для них сегодня особенный день – годовщина. Черт, еще б вспомнить, которая по счету…

Автор: Nesor
Бета: johnny_revelator
Название: В океане
Жанр: romance, missing scene
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Неллиел/Ноитора
Предупреждение: возможен ООС
От автора: выкладываюсь первый раз. Очень буду рада узнать ваше мнение ^____^
Посвящение: всем фанатам моей любимой гет пары ^____^

Такое бывает в океане. Пути гордо идущих по волнам кораблей иногда пересекаются. Пересекаются, и также внезапно расходятся. Ведь гордые суда всегда путешествуют поодиночке. Зелёные паруса жизни несутся на попутных ветрах прочь от того места, где их путь пересёкся с черными парусами смерти. Жизнь и смерть всегда идут рядом, но не могут быть вместе. Их встреча была недолгой и прервалась так же внезапно, как и началась, но необратимо изменила обоих. Фрегат жизни потрепался, но не потерял своей гордости, и стал похож на маленькую ладью с лохмотьями вместо парусов. А смерть стала ещё более гневной и жестокой, унося на своём пути всё больше и больше жизней. Гордые суда всегда путешествуют по одиночке. Океана хватит на всех. Даже если его роль играют пески мёртвой пустыни Уэко Мундо.

Пока сознание ещё было затуманено сном, присутствовало ощущение, что рядом спит кто-то очень близкий и тёплый, за чьей спиной можно спрятаться, если понадобится защита. Стоит только пододвинуться поближе, и ты почувствуешь его дыхание.
Маленькая девочка, спавшая на песке свернувшись в калачик, открыла глаза. Напротив спал Пеше, дёргая во сне ногой и что-то бормоча, а сзади, как подсказывала интуиция и звуки, находился Дондочака. Обернувшись вокруг них кольцом, урчала Бавабава. Того, чьё присутствие кроха сейчас так ясно чувствовала, не было рядом и в помине. А возможно и не существовало вовсе. Тогда откуда этот образ взялся в её голове? Появился и устойчиво жил там уже в течение уже нескольких месяцев. Она села и нахмурилась, усердно перебирая сонные воспоминания. Но, как она ни старалась, нужный образ отчаянно не хотел вспоминаться. Да и как его вспомнить, если она даже не знает, как он выглядит, а только чувствует его?
Она почесала затылок и замерла. Нет, ей срочно нужен ответ на свой вопрос! А кто как ни её "родственники" сможет помочь в этом? Малышка ещё раз посмотрела на сладко спящего Пеше, прежде чем лишить его этого удовольствия.
- Пеше, - позвала она, тыкая его пальцем в бок.
Пеше ещё раз дернул ногой и поморщился, но не проснулся.
- Пеше, проснись! - она трясла его уже обеими руками.
- Мамочка, ну можно мне ещё поспать... Совсем чуть-чуть, часика три, - промямлил он.
- Это не мамочка, это Нелл! - она тряхнула ещё сильнее. - Мне твоя помощь нужна!
Слова возымели должный эффект, и даже больше, чем ожидалось. Арранкар тут же вскочил на ноги и стал со свистом размахивать в воздухе кулаками, едва не задев ребёнка.
- Кто тебя обидел?! Покажи мне этого негодяя, и я ему так накостыляю, что он забудет, зачем пришёл!! Выходи, куда ты спрятался?!
- Остановись, Пеше! - Нелл повисла у него на ноге. - Меня никто не обижал.
- Эээ? - он замер удивлённо хлопая глазами. Осмотрелся. Всё как обычно: бескрайняя пустыня с редкими кристаллическими деревцами. Он ещё пару раз хлопнул глазами и поднял ногу, к которой мёртвым грузом приникла Нелл, поднимая тем самым девочку над землёй.
- Нелл, тут же никого нет, - очень удивлённо, замирающим голосом произнёс он.
Девочка надулась и обиженно посмотрела на него из-под маски.
- Я тебе это только что сказала. Поставь меня на землю, - она повернула голову и посмотрела на второго зевающего родственника и начинающую двигаться Бавабаву. - Ты их своими криками разбудил.
- А? - он последний раз посмотрел на висящую на его ноге Нелл, на просыпающихся друзей, и опустил девочку вниз, где та сразу же села на песок и сложила руки на груди.
В течение нескольких следующих минут она молча наблюдала, как Пеше скакал вокруг Дондочаки - извинялся за шумное поведение, пожимал ему руки, желал удачного дня, а после переключился на Бавабаву - гладил, здоровался. Бавабаве было приятно, она громко урчала - что-то говорила на своём, ведомом только лишь им, языке.
А тем временем у Нелл было ощущение дежавю. Снова вернулся тот образ. Зачастил он сегодня. Но дежавю пришло не только из-за образа. Казалось, словно этот инкогнито не только существует, но она когда-то уже была с ним... В подобной ситуации или просто на этом же месте, среди пустыни - она так и не поняла. Способ узнать только один. Она встала, поправила капюшон и побежала к остальным, оставляя на песке следы своих маленьких босых ног.

Это конечно весело, но зачем, собственно, я это делаю? Неужели, как он, от скуки? Сделать такое... Я либо слишком храбрая, либо дура. Скорее храбрая дура. Мы оба замарались так, что уже не отмыться. И отрицать связь между нами не имеет смысла. Чем больше времени проходит, тем сложнее будет вернуть всё обратно. Если он делает это только чтобы убить скуку, я буду ненавидеть его всю оставшуюся жизнь.
Неллиел потянулась. Она и сама не понимала, зачем спит с мужчиной, которого терпеть не может. Это было похоже на какую-то больную игру: ночью они спали, а днём ругались и сражались. И начинал каждый раз именно он.
Пока она была погружена в свои мысли, он сел и натянул на плечи одеяло. Послышался звон браслетов, похожий на чудесную музыку, так не сочетавшуюся с их владельцем. Когда одеяло начало уползать, женщина приоткрыла один глаз, проводив взглядом замотанный в одеяло силуэт в сторону окна. Стало холодно. Она повернулась к окну и открыла оба глаза. Они блестели от попадающего в комнату света и были такого же цвета, как лезвие её занпакто. Как сталь. И внимательно изучали стоящего у окна аранкара. Слишком высокий, неправильно сложенный, с косо стриженными чёрными волосами. Пожалуй, единственным, что привлекало в его внешности, был полный скуки и безразличия взгляд. С плеч и до самого пола спускалось одеяло.
- Верни одеяло. Мне холодно, - спокойно сказала Нелл.
- Ты вообще чеши к себе, - бросил он обернувшись.
- И не подумаю. Я здесь буду спать.
Прекрасно понимая, что слова её не будут восприняты должным образом, Нелл показала язык. Силуэт ответил ей тем же, давая возможность рассмотреть татуировку в виде восьмёрки. Она фыркнула и, обняв подушку, зарылась в неё лицом. "И с этим существом я несколько минут назад с удовольствием целовалась. Да что там целовалась..."
- По собственной воле никуда не пойду. Только если ты меня вынесешь, - раздалось из подушки ещё более отстранённо. - Верни одеяло.
Несмотря на то, что последняя фраза была произнесена как приказ, Ноитора не торопился. Он настойчиво смотрел на лежащую на его кровати женщину. Чем-то она ему нравилась. Вот только чем? Она не должна этого узнать. Она просто любовница. Поэтому сомнительная симпатия к этому прекрасному расслабленному созданию должна быть уничтожена на корню. Или он не Ноитора Дзируга. Он бросил последний взгляд на съёжившуюся Нелл и пошёл обратно, уронив одеяло на пол.
Нелл поначалу была шокирована, почувствовав, как её уверенно сжимают сильные руки, но потом потихоньку улыбнулась и спрятала горькую улыбку в плечо устроившегося рядом Ноиторы. "А так даже лучше," - пронеслось в голове. Тепло другого существа куда приятнее одеяла. Пусть даже и обманчивое. Какое тепло может быть между ними? Они слишком разные. Она идёт к своим целям мирным путём, а он - с помощью грубой силы, по трупам вставших на его пути. Завтра она проснётся одна, укрытая тем самым одеялом. Завтра они снова будут препираться и драться. Может даже кто-нибудь из них погибнет. А пока можно радоваться фальшивому ощущению надёжности и защиты. Думать, что рядом есть кто-то, за чьей спиной можно спрятаться в случае опасности, совершенно забыв о том, что самая большая опасность - это он сам.

Увидев бегущего к ним на всех парах, и явно не собирающегося тормозить, ребёнка куча-мала сначала замерла, начала паниковать и носиться, спешно оценивая обстановку, а потом синхронно отступила в сторону, дабы не быть сбитыми. Увы, они зря так старались. Пока совершались соображения и метания, Нелл стала тормозить, раскинув руки. Выглядело это так, будто она хочет взлететь. Остановилась она как раз в ту секунду, когда троица отскочила, и как раз перед тем местом, на котором троица только что стояла. Нелл замерла на одной ноге, махая руками и оставив за спиной на песке длинную борозду; качнулась и ещё сильнее замахала конечностями, пытаясь сохранить равновесие. Не помогло.
- Вааааааааааааай!!!
Девочка завизжала, и ее нос поцеловал песок.
Когда пыль улеглась, к ней подтянулись остальные.
- Эй, - Дондочака ткнул пальцем ей в плечо. - Нелл, ты жива?
Из песка послышались нечленораздельные звуки. Но и этого оказалось достаточно. Более однозначного ответа никто ждать не стал. Ребёнка подняли, посадили, отряхнули и, чтобы он пришёл в себя, потрясли. Арранкарчик собрал обратно разметавшихся и летавших вокруг головы маленьких пустых и посмотрел снизу вверх на всю свою компанию.
- Ой, ребята, простите. Я не хотела.
- Да ничего страшного! - отмахнулся Пеше. – Что тебе было нужно?
- Тебе что-то было нужно-янсу?
Бавабава вопросительно уркнула.
Нелл встала и, почувствовав на себе три полных любопытства взгляда, начала стесняться и шаркать ножкой. "Нет, - пронеслось в голове, - если не спрошу сейчас, то больше такого удачного шанса не будет". Она снова посмотрела на них большими молящими глазами цвета дождя, прижимая руки к груди.
- А вы не помните, мы не встречали никого такого... доброго, тёплого... ммм... большо-о-ого.
Она плавно развела руки и подняла их вверх. Остальная братва почесала головы.
- Мы никого не встречали в течение долгого времени-янсу.
- Ну, а ещё раньше? - жалобно протянула девочка делая ещё более молящие глаза.
- Нет, никого, а если и встречали, то убегали. Это были арранкары из Лас Ночес!
Последнюю фразу Бавабава прокомментировала испуганным воем, плавно переходящим в скуление.
- Ну, не плачь. Всё в порядке, - Нелл кинулась к ней и крепко обняла, насколько позволяли её детские ручки. - Не плачь. Иначе я тоже заплачу.
Готовую вот-вот разреветься парочку перебил Пеше. Он выставил вперёд ногу и гордо выгнув спину, ударил себя кулаком в грудь.
- Пока я рядом, с вами ничего не случится.
Пока он вставал в позу, Дондочака, задумчиво почёсывая рукой в белой перчатке подбородок, подошёл ближе к обнявшимся, как-то странно поглядывая на Бавабаву.
- Говоришь, тёплый, добрый и большой? - он повторил движение, которое ещё недавно делала при этих словах Нелл. - А может, это Бавабава?
Все четверо замерли. Спустя ещё секунду пустыня огласилась их дружным криком:
- Точно!!!
И воздух наполнился заливистым хохотом.
Они громко смеялись, катаясь по песку. Смеялись в голос, до слёз, до истерического визга и попискивания вместо смеха.
- Какие же мы тугодумы. Будто сразу не могли догадаться-янсу. - Дондочака вытирал слёзы, всё ещё не в состоянии перестать хихикать.
- Это не мы. Это я. Столько смотреть на Бавабаву и не понять, что это она, - девчушка снова залилась хохотом.
- Да ладно тебе. Хоть посмеялись от души. Может, раз на то пошло, продолжим развлекаться?
Бавабава радостно закивала и принялась усердно говорить.
- Ты нас покатаешь? - восторженно переспросила Нелл и, получив в ответ кивок, завизжала от счастья. - Ура-а-а!!! Спасибо!
Не прошло и минуты, как по команде "вперёд", под дружный смех и счастливые крики, они унеслись дальше в пустыню, поднимая облака песка и пыли. Все, кроме Нелл, были твёрдо уверены, что тот, о ком она говорила, и вправду Бавабава. Да и Неллиел сомневалась не долго. Ну кто, скажите, ещё, кроме их зверюшки, может быть тёплым, добрым и большим?

Это должно было случиться. Дальше продолжать было нельзя. Это нужно было немедленно прекратить. Здесь и сейчас, на этом самом месте.
Они находились уже на порядочном расстоянии от Лас Ночес, далеко в пустыне. Вдвоём.
- Ну и зачем ты меня сюда притащила? - поинтересовался Ноитора, закидывая на плечо Санта Терезу. Неллиел сделала ещё несколько шагов и остановилась, всматриваясь в горизонт. Она до сих пор хотела понять, в поисках ответов на какие вопросы так часто смотрел туда Октава. Внутри что-то переворачивалось, менялось, становилось на место. Всё в порядке. Так и должно быть.
- Ты что, уснула?
- Мне нужно с тобой поговорить, - она по-прежнему стояла к нему спиной. Не потому что боялась смотреть в глаза, ей не присуща эта черта, просто не хотела видеть, как он будет корчить рожи и строить из себя дурака.
- Да-а-а? - на высоких нотах протянул Дзируга. - А в замке мы поговорить не могли?
- С этим нужно завязывать, - сказала твёрдо и уверенно, как отрезала. - Мы слишком заигрались.
- Чего? Ты щас о чём?
- Ты прекрасно понимаешь, - она повысила голос. Ноитора цинично вздохнул.
- С чем завязывать-то?
- Перестать видеться по ночам. Если мы враги, то врагами и должны остаться.
"Ну пойми же, дурак. Так дальше нельзя." - истерически билась в голове одна единственная мысль.
- С этого места наши пути расходятся.
После этих слов наступила тишина. Молчание, длившееся считанные секунды, для Неллиел показалось вечностью. Сквозь гулко отдающиеся удары своего сердца она вслушивалась в шум ветра, гулявшего по пустыне, как по океану, и поднимавшего песок словно волны. Буквально на миг ей послышался шум моря. Она видела его всего один раз, но запомнила навсегда. Оно такое большое. Большое-большое. Если бы она была человеком, то обязательно жила бы рядом с морем. Наверное, так и было. Когда она была человеком.
Усилившийся шум ветра заставил вернуться к реальности. За спиной послышался звон цепи, а следом за ним на удивление спокойный смех.
- Вот, значит, как? - голос звучал немного злорадно. - Этим ты даёшь мне отличную возможность убить тебя в первом же нашем бою.
- Так почему же не убил раньше? - слова прозвучали скорее как просьба, а не вопрос.
- Было неохота.
Его губы расползлись в сумасшедшем, но довольном оскале. "Она даже не представляет, что делает. Она сама даёт шанс выкинуть её из жизни. Выкинуть из жизни и забыть". Ей не было места в его жизни. Он стремился поскорее избавиться от этих ощущений, смутно напоминавших симпатию и привязанность. Всё это - проявления слабости, а слабость непозволительна. Тем более - к женщине. А еще менее позволительна она к врагу. Если это будет мешать в достижении его цели, то он просто уберёт её. Вместе с ней исчезнут и все эти глупые чувства. Словно болезнь, переборов которую один раз, второй уже точно не заболеешь.
Неллиел чуть заметно пожала плечами.
- Ну, раз так, я пошла.
И она уверенно шагнула вперёд, но, сделав шаг, остановилась. Он держал её за волосы. Не тянул, а просто держал за блестящую в лунном свете прядь. Только теперь Терцера обернулась. Обернулась, и тут же встретила холодный взгляд, не выражавший абсолютно никаких эмоций, равно как и лицо. Её же глаза теперь грустно смотрели снизу вверх и умоляли: "Ну пойми же меня правильно". А ведь она прекрасно знала, что он никогда не воспринимает всерьёз тех, кто смотрит на него снизу вверх. Наверное, это было одной из его главных ошибок.
- Ты действительно собралась уйти? - голос Дзируги без дерзких интонаций непривычно естественно звучит.
- Да. Ты обижен?
Прядь её волос выскользнула из тонких длинных пальцев.
- Ну и вали тогда. Не буду задерживать.
Неллиел в последний раз одарила Ноитору своим дивным взглядом и, отвернувшись, пошла прямо в глубь пустыни.
Долго смотрел ей вслед своим единственным фиолетовым глазом длинный аранкар с гигантским занпакто на плечах. Хорошо, что всё так сложилось, пусть этого и не очень хотелось. Издали эта зеленоволосая женщина, идущая по мёртвым пескам, напоминала корабль, достойно плывущий по волнам океана под зелёными парусами. А может и он похож? На тонкий черный фрегат с рваными, развевающимися по ветру парусами, несущийся куда-то в неизвестном направлении рассекая острым носом волны. Она - корабль. Он - корабль. А гордые суда всегда путешествуют поодиночке. Они разойдутся, но обязательно столкнуться ещё раз. И следующая их встреча станет решающей для них обоих.

Жизнь и смерть всегда идут рядом, но не могут быть вместе. И даже если их дороги пересекаются, они расходятся так же быстро, как и корабли на просторах океана, и встреча эта не сулит ничего кроме боли и потерь. Места в Уэко Мундо хватит всем, и нет такого океана, который сможет с ним сравниться.

Автор: Я=)))
Бета:_bitch
Название: Слабость
Пейринг: Ноитора/Нэриэл
Рейтинг:PG-15
Жанр: Драббл
Отказ от прав: просто шалю=)
Условия размещения: мне скажите, пожалуйста=))
Примечание: Сиквел к фику Снисхождение
Спасибо:_bitch за его веру в меня и своевременные волшебные пендали=)))

Нэриэл Ту Одершванк.
Терцера Эспады.
Терцера.
Это бесит. Всегда бесило.
Женщина не должна быть сильнее мужчины. Женщина не должна приказывать мужчине.
И тем более говорить ему:
- Ты слабее меня.
Даже если это правда.
Правда, мать ее.
Это раздражает, а снисходительный тон вызывает в груди жгучую вспышку ненависти. Скручивает живот судорогой злобы и…
Каждый раз, сражаясь с ней, Ноитора пытается найти ее слабость. Хоть малейшую слабость, но…
Нэриэл совершенна. Нэриэл идеальна. У Нэриэл нет недостатков.
И дерется с ним она всегда по одной и той же причине.
Снисхождение.
То самое, что Джируга постоянно видит в ее янтарных глазах. Что вызывает ненависть. Что заставляет делать глупости.
И до сих пор жжет губы ядом ее жалости.
Ненависть застилает разум, безумие схватки бросает адреналин в кровь. Он течет по венам, обостряя запахи, чувства, желания.
Сломать. Сокрушить. Убить.
Покорить… подчинить…
Она видит. Она знает.
- Драка ради драки – это отвратительно, Ноитора, - говорит она спокойно, глядя в его затуманенные ненавистью и жаждой глаза. – Но это отвратительней вдвойне.
- Дай мне только шанс и я покажу тебе, что ты ошибаешься, - ухмыляется он, изнывая от злости и желания.
Спокойный взгляд янтарных глаз светится пониманием, но она отворачивается и уходит. Колеблется несколько секунд, но уходит.
Ненависть – это почти слабость.
Нэриэл - его слабость. Его проклятие.
То, от чего он хочет избавиться… то, чего он хочет…
Это невыносимо. Это почти больно.
Она бесит. Она раздражает. Она возбуждает.
Она снисходительна к развлечениям ребенка. Она готова идти на уступки.
Именно так. Именно поэтому.
Она покорна. Она не сопротивляется.
Но даже обнаженная, перевернутая лицом вниз, она не кажется беззащитной и побежденной.
Он не касается ее губ, он не видит ее глаз, но знает, что в них.
Он слышит ее тихие стоны, чувствует содрогающееся от удовольствия тело.
Но знает, что она просто позволяет это делать. Позволяет только сегодня. Сейчас.
И никогда больше.
Его слабость. Его проклятье.
Вырвать. Вырвать с корнем, пока яд ее снисхождения не превратил его в жалкое подобие самого себя… пока он еще способен здраво мыслить…
Санта-Тереза ломает маску. Превращает Терцеру Эспады в беззащитного ребенка.
Удовлетворение. Почти такое же, как когда он кончал, сжимая ладонью ее тонкие запястья…
- Ты ничтожна и слаба, Нэриэл. Ты никто.
Слабый беззащитный ребенок.
Ты не нужна мне такая.
Ты не нужна мне…

Фэндом: Bleach
Название: Снисхождение
Автор: Я=))
Бета: как всегда, любимый _bitch
Жанр: драббл
Пейринг: Ноитора/Нэриэль
Рейтинг: R за ненормативную лексику
Размещение: захотите, мне скажите=))
Отказ от прав: просто шалю=)
Предупреждения: возможен некоторый ООС
Спасибо: верному другу за его веру в меня. я тя люблю...:shy:

Ненавижу...
Он говорит правду.
Он действительно ее ненавидит.
До ломоты в пальцах.
До судорог в теле.
До кровавой пелены перед глазами.
Ненавидит...
- Ты слабее меня, Ноитора...
Только за одно это он готов ее убить. Порвать. Раскромсать на кусочки.
Это желание сильнее здравого смысла, оно заставляет терять рассудок, нападать снова и снова, но...
Он не может ее победить...
Осознание этого вызывает новую удушающую волну ненависти. Злобы. Гнева.
Он живет с этим каждый час, каждую минуту.
Каждый мучительный день.
И проклинает... проклинает свою собственную ненависть... себя... ее..
Снисходительный взгляд ее глаз...
Это как Санта-Терезой по собственному сердцу. Холодному, бездушному, но бьющемуся... живому...
Это физическая боль, заставляющая корчиться и выть...
- Ты еще ребенок, Ноитора...
Это... слишком.
Слишком больно. Унизительно.
Слишком правдиво... из ее уст...
Это вновь заставляет нападать...
От бессилия...
Он не помнит как у него получилось, но тогда он сумел сбить ее с ног.
Он не понял как. Но сумел.
И она лежала под ним, смотрела все тем же снисходительным взглядом, но не пыталась вырваться...
Совсем не пыталась...
- Ненавижу, - говорит он правду, выплескивая весь гнев, всю ярость и беспомощность.
Говорит прямо в находящееся в нескольких сантиметрах от него лицо.
Она знает. Она все знает, но не пытается вырваться.
Просто лежит и смотрит спокойным, почти ласковым взглядом...
Таким взглядом мать смотрит на своего ребенка...
Это бесит. Это раздражает. Это выводит из себя.
Это просто нестерпимо...
Он хочет убить ее, стереть с лица эти глаза, смотрящие не как на равного соперника, а как на неразумное дитя...
Ему хочется разорвать ее плоть, сдавить, услышать хруст ломающихся костей...
Пока во взгляде не останется только мертвая пустота...
Хочется до безумия, до знакомой пелены перед глазами...
Но...
Она не позволит...
Он знает, что не позволит...
Как только он приложит хоть малейшее усилие, она вырвется... даст отпор...
И он снова останется жалким проигравшим...
Ненавижу...
- Пусти, Ноитора...
Черта с два, сволочь... черта с два...
Мысли текут каким-то лихорадочным потоком и...
Он делает это не потому, что ему хочется...
Он делает это, чтобы выиграть время...
Хотя бы ошарашить...
Продлить мгновения, когда она лежит под ним... почти побежденная...
Иллюзорно беспомощная...
Он не ждет, что она ответит...
Что раскроются губы под его губами...
Он не ждет, но она отвечает...
Отвечает спокойно, почти неохотно, но... покорно... словно пытается утешить обиженное дитя...
Ты еще ребенок...
- Чертова сучка...
Он рычит это прямо в ее приоткрытый рот, рычит беспомощно и зло, а она снова молчит и смотрит...
И в глубине янтарных глаз он видит... жалость?
Очередное оскорбление. Очередной замах Санта-Терезы...
- Ненавижу... как я тебя ненавижу...
- Пусти, Ноитора...
И он подчиняется...
Внутренности скручивает горечь очередного поражения, но он подчиняется, встает, отходит...
Пальцы дрожат от сдерживаемого гнева, рот горит от яда жалости ее губ...
- Нам пора, Ноитора...
Спокойный, почти холодный голос...
Словно ничего и не случилось...
Словно не он только что пытался нанести ей оскорбление...
Она снисходительна...
Снисходительна к развлечениям ребенка...
Ненавижу...
Как я тебя ненавижу...

Заявка:
Ннойтра/Нелиел
Можно АУ-шное продолжение нынешних событий манги, можно события до ээ выкидывания Нелл в пустыню. Со стороны Ннойтры агрессия и чуть ли не насилие, - отчасти, потому, что ему это и так свойственно, отчасти от отчаяния. Нелиел его бесит невероятно как, но она же ему и безумно нравится. И при попытке насилия и от близости к Нелиел у Ннойтры выносит крышу. Показать ментальный расколбас Что думает на тему ситуации Нелл и чем закончится - на усмотрение автора))

1)От автора: искренне надеюсь, что ожидания автора заявки будут оправданы. Заранее приношу извинения за все упущения, какие будут. ><

Она Третья.
Он Восьмой.
Между ними – несколько кажущихся непреодолимыми ступеней силы.
Он настырен и неуёмен.
Она решительно недоступна.
Она бесит его так, как никто не может бесить в этой гребаной дыре.
- Но Ннойтра-сама, почему именно Нелиел-сама?
- Ненавижу эту суку. Как она может быть сильнее нас, мужчин?
Кажется, у него нет никакой другой причины ненавидеть, но с его норовом это и не нужно; Нелиел-сама права, Ннойтра-сама мыслит как зверь, а инстинкты говорят ему, что самцы должны быть сильнее.
Тесла видит это, но, как всегда, молчит, ведь ему не занимать рассудительности даже у Нелиел: он понимает гораздо больше, чем оба воина Эспады, вместе взятые. Это даже не проницательность, а, скорее, интуиция; все его чувства обострены собачьей преданностью, и он замечает буквально все: насколько голодно Ннойтра-сама смотрит вслед удаляющейся женщине, насколько отчаянно он пытается победить ее, с какой самоотдачей противопоставляет каждое свое действие ее поведению: безрассудство – хладнокровию, кровожадность – сдержанности, мужественное – женственному.
Как говорила Нелиел-сама, Ннойтра-сама по-прежнему ребенок; он следует малейшему порыву, и дух противоречия достаточно силен, чтобы вести его все глубже и глубже, заставить катиться по склону вниз.
Тесла прекрасно видит, что чем больше усилий Ннойтра-сама прилагает, чтобы доказать свою правоту Третьей, тем больше непонимания и неодобрения он встречает с ее стороны.
Тесла очень хорошо чует, что чувствует Нотиора-сама, и именно поэтому он беспокоится о нем и всякий раз допускает ошибку, проявляя чрезмерное внимание, уязвляющее гордыню Восьмого.
Теслу не пугают его физические раны, но всякий раз он ставит под сомнение вменяемость вышестоящего, и что-то у него внутри, пожалуй, сердце, подсказывает, что дальше будет только хуже.
Но он слишком хорошо знает Ннойтру-сама. А потому – молчит.

Нелиел, Третья из Эспады, на самом деле не придает большого значения силе.
Более того, она не получает ни малейшего удовольствия от сражений и не слишком любит держать в руках оружие; просто у арранкаров нет другого выбора, и быть сильным бойцом для нее – все равно что для нормальной человеческой женщины уметь готовить. Ничего особенного, обычная опция, прожиточный минимум.
Если у тебя есть сила, умей использовать ее; если у тебя есть сила, умей держать ее в узде.
Самоконтроль Нелиел считается лучшим в Эспаде и, кроме того, даже Айзен-сама отдает должное ее рассудительности.
Еще ни один арранкар не шлифовал свой интеллект с таким изяществом и искренностью, не читал столько книг, не учился стольким, казалось бы, ненужным вещам. В мире, похожем на зверинец с голодными чудищами, она словно родилась, чтобы стать образцовой женщиной с демократическими взглядами на мир.
В таких условиях сила – всего лишь способ защитить себя и уметь справиться с задачей без затруднений.
Вполне естественно, одержимый силой и вечно стремящийся победить ее Ннойтра вызывает только приглушенное непонимание и, кроме того, почти полное отсутствие интереса. Она даже воином его не считает – чудовище, движимое лишь инстинктами, не более того. Неплохая разминка перед обедом, агрессивное животное с улыбкой от уха до уха, что с него взять, главное, чтобы не мешал.
Нелиел достаточно сдержанна, чтобы не демонстрировать неприязни воткрытую, но ни о каком уважении или признании его достоинств и речи быть не может.
Павлин распускает свой хвост, однако птица перед ним – не пава: ей нет дела до красоты его перьев.

Он хочет ее победить.
Снова и снова он вызывает ее на бой – неизменно грубо, то прямо и четко, то стремясь подцепить оскорблениями и спровоцировать агрессию. Последнее никогда не бывает удачным методом: Нелиел лишь награждает его холодным взглядом, напоминая Восьмому его место, и без энтузиазма принимает вызов.
Она никогда не проигрывает.
Она даже никогда не напрягается.
Она всего лишь выдыхает, убирая в ножны свой меч, и непринужденно радуется, что успела до обеда и не доставит своим фрассьонам повода для беспокойства. Ннойтра не успел еще даже подняться с колен, а она уже и позабыла о его присутствии; когда же он, отчаянным рывком привлекая ее внимание, требует добить его, то слышит лишь отказ. Взгляд Нелиел кажется ему высокомерным, заносчивым, холодным, самодовольным, и он был бы рад разбить ее череп на сотни мелких осколков, но она недостижима.
«Я не считаю тебя воином».
Как же так, он же так старается быть сильным.

Этого мелкого (для Ннойтры все, кто ниже Эспады, «мелкие») арранкара Восьмой чуть не убил. Эта сволочь посмела прийти к нему с предложением «помощи»! Помощи, ему, Ннойтре! За такое убить мало, но Заэль (так его, кажется, звали?..) повел себя грамотно и принес извинения. Что-то там пролопотал про то, что знает способ и хотел всего лишь предложить свои услуги Ннойтре-сама, но, если он не выказывает желания воспользоваться ими, то он не будет мешать… и прочий вежливый бред. Ннойтра отпустил слизняка, но запомнил эту рожу с мерзкой ухмылочкой.
Интересно, что за метод он хотел предложить.

У Нелиел потрясающе красивая реяцу.
Она невероятно мощная, широкая, как цунами, и в то же время в ней нет разрушительной силы. Она мягкая и живая, словно каждую секунду разрастается сама по себе.
Когда Нелиел дерется, ее сила прорывается совсем понемногу, ведь, чтобы не слишком афишировать свою мощь, Третья очень сдерживается.
Ннойтра хочет заставить ее развернуться в полную силу. Он хочет доказать, что достоин таких усилий и является достаточной угрозой.
А может быть, он хотел бы утонуть в этой реяцу, захлебнувшись опьяняюще вкусной силой. Именно вкусной – потому что ничья другая реяцу не была такой притягательной и не вызывала такое чувство голода.
Наверное, если бы он сказал об этом Нелиел, она вновь назвала бы его чудовищем.

Порой Ннойтра просыпается, резко вскидываясь в кровати, и в бешенстве начинает крушить все вокруг. Тесле неизменно достается, но он сносит все со свойственной ему решительной покорностью. Впрочем, он даже лучше, чем сам Восьмой, понимает, откуда берется все это бешенство и ярость.
Обычно Ннойтре снится Нелиел.
Самый страшный сон – это когда она улыбается мягко и очень несвойственно ей, как улыбается разве что своим фрассьонам; тогда глаза у нее становятся отвратительно, до тошноты теплые, такие, что хочется вырвать или отрубить голову. А еще она, улыбаясь, будто смотрит на него, Ннойтру, и словно обнимает, и он прикасается рукой к ее мягким волосам. Он только потом понял, на что они похожи во сне - он уже был в мире живых, весной, он слышал запах свежескошенной травы и видел нежно-зеленый цвет под ярко-голубым небом.
Кажется, от волос Нелиел пахнет точно так же, и за это ее нужно убить, обязательно, жестоко, и лучше бы разрубить на куски и выколоть глаза.
И оставить прядь зеленых волос в качестве трофея.

Нелиел искренна, даже когда сдержанна, и в этом ее уязвимость.
Ннойтра ищет ее слабые места жадно, как ищейка, вгрызаясь в каждую подходящую цель с энтузиазмом охотника.
Он верит, что ахиллесова пята Третьей – в ее женской природе.
Он недолго думает над тем, как ударить по этой больной точке.
Он выбирает самый грубый и очевидный метод.

Застать Нелиел врасплох вполне реально, особенно если совершенно неожиданно подойти к ней без оружия и голыми руками сорвать ножны с перевязи и отшвырнуть ее меч как можно дальше.
Именно нелепость происходящего ставит Третью в очевидный тупик. В момент удивления ее глаза всегда распахиваются широко, а лицо остается нахмуренным. Это не похоже на испуг, но это проявление эмоций, а эмоции всегда льстили Ннойтре.
Она не успевает среагировать, она ведь даже помыслить не могла о чем-то подобном; длинные пальцы смыкаются на ее запястьях, слишком сильно стискивая тонкие кости, но она даже не морщится от боли, потому что Ннойтра опережает малейшее сопротивление, прижимаясь к ее губам в жадном поцелуе. Он слышит тихий стук от удара ее затылка о стену, жадно втягивает носом воздух и буквально ощущает кожей касание ее ресниц, когда она несколько раз изумленно моргает. Медленно. Молча.
Похоже, у Нелиел самый настоящий шок. Вызванная им нелепая беззащитность Третьей раззадоривает Ннойтру.

Трещит белая ткань; он, грязно ругаясь, клянет на чем свет стоит мундир Нелиел – пожалуй, самый закрытый во всем Лас Ночес, и потому самый неуместный: как можно, черт подери, прятать столь очевидное в своей архитипной женственности тело?
Эта сука всего лишь отрицает самое себя, отрицает, что она такое, и желает казаться сильнее, чем она есть на самом деле. Она Третья, она зовет себя рыцарем и холодна, как лед.
А губы у нее теплые и мягкие, и кожа нежная-нежная.
Этот контраст вызывает ненависть, это обостряет желание.
Нелиел приходит в себя и изумленно обнаруживает, что Ннойтра прикасается к ней с той же яростью, с какой кидается в бой. В его глазах ровно то же выражение, с каким он заносит руку для следующего удара, и ругани она слышит ровно столько же, сколько и в обычном сражении, и даже движения – торопливые, резкие, размашистые, агрессивные.
У его желания победить и желания взять ее сейчас одинаковая природа. Как видит Нелл, природа звериная, упорная, грубая. И она отказывается от намерения сопротивляться.
Она не подчиняется. Она кормит зверя, откупаясь от него. Она позволяет ему пойти на самые крайние меры, чтобы все остальные потеряли всякий смысл. Она покупает свою дальнейшую неуязвимость.
Когда он рассечет ее маску, она даже не успеет поверить, что он действительно без тормозов, и «крайних» мер у него не бывает никогда.
А пока она всего лишь презрительно морщится; для них, арранкаров, физическая любовь не является даже способом размножения, и с точки зрения Нелиел это всего лишь какой-то рудимент от человекоподобия, не имеющий эмоциональной основы и значения. Самоконтроль Третьей превосходен, как всегда, и она замыкается в своей холодности, вновь положившись на идею разума как основу своего превосходства, отворачивается и ловит взглядом какой-то объект в пространстве, она уходит в себя, в то время, как ее тело ненасытно, жадно и голодно терзает Ннойтра.

Он целует ее кожу, он царапает, кусает, тяжело сорвано дышит, он, сам того не замечая, цепляется за малейшую деталь, стремится запомнить все, что видит, слышит, осязает: запах ее волос совсем не похож на запах травы, как ему снилось, а пахнут они так же, как ветер во всем Уэко Мундо, да еще немного ее кожей. И локоны немного жестче, чем он думал, но, протянув руку, чтобы прикоснуться, он всего лишь вцепляется в зеленые космы и с силой дергает их в сторону, словно пытаясь оторвать голову этим резким движением. Он же не может быть нежным, да и уже презирает себя за секундное помутнение и слабость, тут же пожелав отомстить Нелиел за то, что она посмела вызвать это подобие нежности.
Ннойтра берет ее как можно более грубо и зло, через слово матерясь и постоянно забываясь в ощущениях: он забывает унизить ее посильнее, не успевает уязвлять ее на словах, у него темнеет в глазах, его накрывает волной наслаждения, пусть сиюминутного, но такого опьяняющего, что это лучше любой драки, лучше всего на свете, и он зажмуривается, прижавшись лицом к ее горлу сбоку, и забывается.
Нелиел остается безучастна и молча терпит до конца.
Все завершается очень быстро, после чего она удаляется буднично и невозмутимо, даже не постыдившись порванной одежды. Она двигается без спешки, но быстро, как это делает всегда. Ни смущения, ни унижения: ничего не изменилось. Она уходит без слова, и ее спина все так же пряма, а голова вскинута все так же гордо.
Ннойтра настолько удивлен, что его злобы хватает лишь на один удар кулаком по стене – настолько слабый, что даже трещины не остается. Теперь его очередь быть шокированным.
Один только Тесла, который всегда оставался рядом, чтобы никто не помешал, понимает, что Ннойтра-сама не смог бы признаться в любви честнее и откровеннее.
А Нелиел даже не заметила, как самым жестоким образом отвергла его чувства.
В душе Ннойтры закипает гремучая смесь ненависти, гнева и отчаяния.

Уже на следующий день Восьмой, со свойственной ему горячностью, найдет Заэля Аполло и спросит, что за способ победы над Нелиел тот хотел предложить. Разумеется, арранкар немного поломается, пуская пыль в глаза и, поправляя очки, заметив, что нашел парочку сомнительных моментов в плане, и опасается, что такое рискованное мероприятие может поставить Ннойтру-сама под удар… Этой простой провокации оказывается достаточно, чтобы и без того уязвленная гордыня Восьмого взыграла с нездешней страстью – его взгляд выдает жгучий интерес и нетерпение, и он слушает Заэля со злым, кровожадным, предвкушающим вниманием.
Завтра Нелиел навсегда перестанет существовать как Третья из Эспады, к тому же, он сможет добить ее фрассьонов, кому она всегда так нежно и тепло улыбалась.
Он уничтожит все, к чему его так тянуло, отомстит этой суке за ее высокомерие и неприступность, и докажет себе, что он сильнее. Утвердившись в своей жестокости, Ннойтра хочет освободиться от рабства, от одержимости, с которой он всегда стремился к этой женщине; он думает, что станет непобедимым, и ему отчего-то кажется, что Нелиел – единственная помеха к такой жизни и смерти, о которых он мечтал.
Может быть, потому, что ему казалось, что этой подлостью он доказал свою правоту.
Может быть, потому, что он краем сознания принимал веру в то, что правда и сила на ее стороне.
А может быть, он просто не мог смириться с существованием чего-то, что он не мог не любить.

Вышвырнув Нелиел из Эспады, Ннойтра возненавидел ветер в Уэко Мундо.
Потому что ветер всегда нес запах ее волос.

2)Поздно увидел, что заявка давным давно написана. Получилось почти дублировано, прощенья просим.
--- 1

Азарт боя накрыл с головой. Если бы кто-нибудь попытался в этот момент заглянуть в сознание Нелл или Ноиторы, то не нашли бы там ничего, кроме звенящей ненависти друг к другу и горячки сражения.
Убить, разорвать, уничтожить.

Живучая сука!..

Нериел в этот момент забыла обо всем. Не видела, не помнила мальчишку Куросаки, за которого всего час назад боялась до истерики. Не было и не существовало его. Она видела только ухмылку Ноиторы перед собой, тощую фигуру и костлявые пальцы, сжимающие рукоять меча. В их маленьком измерении, наполненном жарким плотным воздухом, остался только звон клинков и острые взгляды, которыми они хлестали друг друга не хуже оружия.

Они ушли далеко от замерших в ожидании исхода риока. Даже если бы Нелл вдруг опомнилась и огляделась, она бы не смогла отыскать глазами рыжего мальчишку. Лас Ночес построен с размахом, достаточно, чтобы определить пространство для боя. Особенно такого, не похожего ни на драку своры псов, это здесь не редкость, ни на бой ради боя, которым каждый в Эспаде добивался своего места.
Они оба задыхались от ненависти, готовой перейти из желания убить в желание поглотить друг друга. Голод, который невозможно сравнить ни с одним другим. Особенно потому, что утолить его они могут только здесь и сейчас, и ни с кем другим.

Каждый новый удар терял свою четкость и смертоностность. Ноитору это бесило, а Нелл, чувствовала это лучше, чем кто-либо. Когда отбивала последующий удар, задыхалась и вся кидалась вперед, чтобы спровоцировать и разозлить.

- Опять сдаешься, - жарко выдохнула она.

Взрыва ярости, вот чего она добивалась. Чтобы Ноитора забыл, зачем занес над ней занпакто. Нелл чувствовала своим сучьим чутьем, что Ноитора уже не хотел увидеть ее кровавые внутренности, вскрытые рогом стального полумесяца. Хотел увидеть ее сдавшейся, хотел увидеть ее униженной. Хотел ее...

Похотливая бестия!

Жар, исходящий от Нелл, стократно возгонял температуру вокруг. Ноитора жадно втягивал в себя густой воздух, и ему хотелось заорать ей в лицо, как же все здесь пропахло ею. Если бы только этот запах не вызывал жажду.

Эти жалкие лохмотья даже не могли скрыть ее тело. И она это знала. В очередной раз она поймала мечом удар его занпакто, а взглядом - его взгляд. Прочитала в нем всю ненависть к себе и желание, с которой он ее рассматривал. Нелл бы соврала, если бы сказала, что ее саму бросает в сладостную дрожь только лишь от запала боя. Сражения - не то, что она любит по-настоящему.

Полумесяц клинка чиркнул по стене над ее головой, вышибая пыль и камни. Ноитора не успел начать новый замах, когда меч Нелл ткнулся ему в горло и остановился. Их обоих трясло, только никто уже не поверил бы, что это - всего лишь предельная степень ярости или ненависти. Нелл в упор смотрела ему в глаза со злостью, ненавистью и страстной нежностью.

Ее пальцы как-то сами собой разжались, и меч полетел на каменное крошево под ногами. Звон металла прозвучал как усмешка, и Ноитора со злостью наступил на клинок, припечатывая его к земле, наверняка же мечтая точно также прижать к полу саму Нелл. Ноитора швырнул свой меч об пол и первым рванул Нериел на себя, стиснув тощими пальцами ее горло. Она сама подалась навстречу, прижимаясь шеей к его ладони, - удуши, если хватит смелости! - и вцепилась ногтями ему в плечи. Сквозь ткань чувствовала жар его ненависти к себе, и сама ненавидела его достаточно, чтобы это отвращение переросло во что-то запредельное и дикое. Иначе никак нельзя было объяснить, почему вкус ненависти оказался таким сладко-горьким.

Тряпье тут точно только помешало бы. Остатки той формы, под которой Ноитора тщетно пытался рассмотреть ее раньше. Костлявые пальцы сжали ее грудь, сдавливая и стараясь оставить глубокие синяки, надавили на соски, царапая их ногтями. Даже изучая ее, он ненавидел и старался сделать больнее.

Самонадеяный сукин сын.

А руки ходуном ходили у обоих. Пока она, задыхаясь, раздирала на нем белую ткань формы, он задрал выше живота оставшиеся лохмотья. Пальцы у Ноиторы длинные и чувствовались как острые, когда он просунул руку ей между бедер. Нелл нарочно стиснула их так, чтобы он, не вытерпев, схватил ее за мокрую от пота челку ровно под трещиной костяной маски и вздернул ей голову вверх.

- Хочется, чтобы поумоляли? - Ноитора сцеживал слова как яд. - Сама уже течешь, потаскуха!

Нелл бы засмеялась, да хотя бы усмехнулась. Ее саму распирало от возбуждения, и чем дольше она злила Ноитору и чем больше он велся на это и злился, тем труднее было терпеть.
Поэтому когда Ноитора, вжимая ее в стену спиной, подхватил ее бедра и прижался к ним, она сама не смогла даже подумать, чтобы еще удерживаться. И с задушенным стоном съехала вниз.
Ноитора замер лишь на мгновение, празднуя, наверняка, свою победу. Но стоило ему опустить взгляд, он увидел затуманенные глаза Нелл, в которых пополам с ненавистью разведена страсть и довольство. Новый глоток ярости заставил вздернуть ее вверх и загнать ей по новой. Больнее, жестче.
Заори, сука!

Стоны Нелл были больше похожи на всхлипы, только Ноитора, слушая их сквозь гул в ушах, все отдал бы за то, чтобы это были действительно всхлипы. И трахал ее быстрее и яростнее. Именно так, как она того хотела.
Она все-таки закричала. Задрожала вся, зажалась и, обхватив его ногами, стиснула изо всех сил.
- Ненавижу!.. - Ноитора в исступлении прорычал ей в лицо, вколачиваясь в сводимое последними судорогами тело.

Собственные слова еще звучали в голове, когда Ноитора отшатнулся от нее назад. Нелл едва держалась на подкашивающихся ногах, а Ноитора не мог не смотреть на ее бедра и тщетно пытался найти то самое отвращение, что когда-то заставило вышвырнуть ее в пески Уэко Мундо. Ярость, ненависть. Дотлевающее желание.

Нелл улыбнулась, еще нетвердыми руками натягивая остатки лохмотий, чтобы прикрыться. Ладонью стерла с бедер мокрые следы, и ведь, черт бы ее побрал, тащилась от этого. Вздернула голову, перехватывая взгляд Ноиторы, и смотрела на него с мягкой улыбкой на губах. В глазах, от взгляда которых бросало в дрожь, осталась ее унизительная нежность, пока она наблюдала за ним, приводящим свою одежду в порядок.

Нериел подцепила с земли меч.

- Куда собралась?! - Ноитора взбесился в мгновение, стоило ему вновь увидеть удаляющуюся спину Нелл.
Хотела поскорее броситься к своим? Чтобы посмотрели, в каком виде пришла и как из нее до сих пор...

- По-моему, все уже и так очевидно, - она обернулась, все еще поправляя тряпье на груди свободной от меча рукой. И улыбнулась ему так нежно и понимающе.

- Бой еще не окончен!

Ноитора одним движением подцепил с земли свой занпакто. И прежде, чем клинки снова столкнулись, Ноитора увидел сверкнувшую в глазах Нелл искру. Она тоже не отказалась бы от повторения боя.

[end]

3)у меня тут написалось как-то внезапно, но я заметалась между двух заявок, так что полне возможно что это скорее сюда. тапкоприемник приготовила.

++
Нелл лежит на песке, закрыв глаза…. Мелкие камушки впиваются в кожу, но это не важно. Не одна, может быть еще не вместе, да и не будет, скорее всего, никогда этого вместе. Но это тоже не важно сейчас. Важно только то, что было сейчас на этом песке, под звездами, то отчего так тепло ей сейчас в холодном мире вечной ночи.
Нелл улыбается, поворачиваясь. Ноитора смотрит прямо на неё, и улыбка застывает на лице девушки. Почему от этого взгляда холодным комком сжимается сердце, пропуская удар, и она чувствует себя ланью на водопое, встретившейся взглядом с сидящим в засаде зверем. Нелиель фыркает, отгоняя черные мысли, отгоняя предчувствия, кладет ладонь Ноиторе на грудь, утыкается носом в плечо. Вот так хорошо, так можно спрятаться от всего на свете. Она шепчет, тихо смеясь:
- Какое же ты животное, Дзируга-кун, совсем меня замучил, а мы ведь пришли сюда тренироваться. И мне надо успеть вернуться до завтрака.
Сладко потягиваясь, она крепче прижимается к его боку и вздрагивает, когда рука Ноиторы ложится на ее руку, его пальцы как лед.
- Я не животное, Нелиель Ту Одершванк,- в его голосе ярость.
Он уже сверху, придавил всем весом, сжал плечи жесткими нервными пальцами.
- Я не животное, - выкрикивает прямо в широко распахнутые глаза.
- Ноитора, - девушка пытается вывернуться, но только оказывается сильнее вжата в песок.
- Ноитора!
Не отвечает, только лицо уже совсем бешеное, дыхание хриплое.
- Ноитора, с чего ты так завелся?
- А ведь тебе нравилось играть с животным, Нелл! Нравилось считать себя сильнее? Все то время что мы вместе мы сражаемся, ты не заметила? Мы враги, Нелл!!! Или ты считаешь себя настолько сильной, что можешь ничего не видеть?
Он запускает длинные пальцы в волосы девушки, наматывает прядь на руку. Нелл отворачивается.

- Не дергайся, сука! Думала, что будешь сильнее меня всегда?? Может мне тебя поблагодарить? Сейчас…. Поблагодарю… За все, - арранкар сопит, яростно выпутываясь из одежды.
- Что замолчала? Сдохла от страха?
Рывок за волосы заставляет девушку посмотреть ему в глаза.
- Попроси, чтобы я тебя отпустил.
Коленом раздвигает ей ноги, прижимается так, что в полной мере можно оценить его возбуждение.
- Почему ты не сопротивляешься, Нелиель?
- Потому что ты слабее меня.
- Заткнись, я докажу тебе, - он накрывает ее рот ладонью, смотрит, почти осмысленно, перед тем как она сбрасывает его с себя.
Ноитора отлетает, мышцы сведены от боли, в кулаке зажата зеленая прядь. Мысли путаются от унижения и желания.
Нелиель стоит спокойно, в руке меч. Она ждет его, и Дзируга чувствует себя почти счастливым, поднимая свое оружие и делая шаг навстречу.

++

Нелл лежит на песке, закрыв глаза…. Маска раскроена предательским ударом, кровь залила лицо, и не скажешь «я не хотел». Потому что хотел, хотел и сделал. За спиной топчется Заэль, и надо что-то говорить, только чтобы заставить его заткнуться, а то на песок полетит еще одно тело, мертвое, а этой розововолосой кукле не место рядом с Нелл, даже сейчас.
- Идем.
Что там несет этот слабак? Лабораторная крыса, инструмент, использованный для достижения цели. Да, Нелл, цели. И цель достигнута. Ты вернешься, ведь я буду ждать тебя, но я заберусь так высоко, что ты признаешь мое первенство. Ты больше никогда не посмеешь помогать мне.
Что, что за черт, она превратилась в девчонку!!!! Гранц уже достал со своими речами, кого волнует, из-за чего это случилось, это уже не важно, важно лишь то, что больше не придется скрестить с ней клинки.

Ноитора отворачивается и уходит в ближайший коридор. Заэльаппоро тащится следом, не переставая разглагольствовать, пока не натыкается на кулак Октавы Эспады. Падает на четвереньки и сразу же получает ногой под живот.
- Союзники. Тон. Ему. Наглый, - каждое слово Джируга сопровождает пинком, - получил удовольствие от финала?
- Получил, - Заэль улыбается разбитыми губами, - могу с тобой поделиться.
Извлеченный откуда-то из складок одежды крошечный шарик ломается в его ладони с тихим хрустом.
- Кажется, я просил не говорить со мной в таком тоне?
Заэль опять улыбается, так сладко и открыто, что хочется выбить ему зубы. Вот только руки не слушаются, и не только руки, тело вдруг стало чужим, перед глазами поплыли разноцветные тени, и Ноитора завалился на бок, прямо к ногам Гранца.
- Эссспааада, - болезненно морщась, ученый подошел к лежащему, ткнул носком под ребра, переворачивая на спину. Покопавшись в поясе, закинул в рот пару капсул и лег рядом, удобно пристроив голову на плече Ноиторы.
- А теперь нам надо немного отдохнуть, ты не возражаешь? - Заэль хихикнул и, устраиваясь поудобнее, закинул ногу на живот бесчувственного тела рядом, - хорошо иметь под рукой кого-то с такой сильной рейацу. Вот только как его имееееть?

Ноитора Джируга медленно приходил в себя. Потолок шел мелкой рябью, по нему проплывали пятна отвратных цветов, вызывая желание закрыть глаз, но с закрытым было только хуже, в этом он уже убедился. Он уже хотел попытаться повернуть голову набок, только чтобы не видеть проклятого потолка, когда над ним навис розововолосый крысеныш, отрицательно помотавший головой. Попытка дернуться ни к чему не привела, только шум и звон в голове усилились, да пятна на потолке сменили гамму, став еще отвратнее. Заэль, причудливо меняющий цвет и очертания, сунул что-то под нос, легкие обожгло холодом, пятна заискрились, заметались беспорядочно, но потом замерцали в едином ритме.
- Не сопротивляйся, - голос вспыхнул в воздухе маленькой радугой, тут же расползшейся туманными прядями.

- Ты же поделишься со мной своей… силой? Я много не возьму, - даже наполовину оглохший, ослепленный радужными сполохами восьмой чувствовал, как мерзавец лыбится. Дотянуться бы, придушить, сломать как куклу.
Ноитора застонал от бессильной ярости. Тут же Гранц навалился сверху окруженный радужным сиянием.
- О, я вижу тебе уже хорошо, - от мерзкой ухмылки, как от камня брошенного в воду, заколыхался сияющий воздух.
Заэль провел кончиками пальцев по груди пленника, от чего тот задергался как от лезвий.
Удовлетворенно кивнув, естествоиспытатель продолжил изучение. Почти невесомыми касаниями: живот, грудь, плечи, не сантиметра не пропуская, скользя подушечками пальцев, чуть царапая ногтями. Тело под ним, даже скованное наркотиком, извивается так, что он еле удерживается, вытягивается, обхватив руками и ногами, упирается лоб в лоб, запускает любопытные пальцы в жесткие черные волосы.
- Ээээ… Ноитора-доно, а голову ты мыть не любишь, - золотые глаза смотрят укоризненно, почти печально. И вдруг наполняются безумным весельем, - придется удалить.
Ноитора погружается все глубже в нереальный мир, мысли возникают в такт мерцанию воздуха, синхронно с шумом в ушах. Услышанное не раздражает, он даже пытается ответить, объяснить этой суке пробирочной, что бессмысленно мыть волосы, зная, что Нелл не будет больше их расчесывать, но только невнятно мычит.
Заэль ухмыляется, все сильнее зарываясь пальцами в волосы Октавы, добирается до кожи головы, массирует, царапает, прихватывает шею теплыми ладонями, шепчет в самое ухо: »Не подглядывай ».
Пленник закрывает глаз, несколько раз моргает, таращась в синее небо, запрокидывает голову и встречается взглядом с зелеными глазами Нелиель. Она наклоняется и целует его, долго-долго, так что свет начинает меркнуть, расползаясь радужными лохмотьями. Или это ее волосы заслоняют свет, щекочут лицо? Но почему они розовые?

И разве можно лежать головой не ее коленях и одновременно чувствовать теплое легкое тело на себе, чувствовать как член погружается в горячую, пульсирующую глубину?
Не важно, все не важно, он уже готов кончить, руки сводит судорогой, он бьется в невидимых путах. когда тело разрывает боль, скрутив мышцы в узлы, окрасив весь мир багровым. Багровая волна на время проясняет разум и Нойтора совершенно четко видит склонившегося над собой Заэля, запоминая все до мельчайших подробностей. Безумные глаза, капельки пота на переносице, блеск зубов между искусанными губами. Заэль упирается ему в грудь дрожащими руками и стонет, стонет, стонет. Ноитора опять проваливается в галлюцинации, туда, где Нелл стонет в его руках. Боль затаивается на краю сознания, не давая наслаждению перелиться через край.
Пространство отзывается на каждую судорогу сплетенных тел, перекручивается, плывет, рождает вихри и радужные завесы. Очередной вихрь совмещает фигуру Заэля с призраком Нелл, и Ноитора сходит с ума, рыча и извиваясь под этим стонущим, рвущим его грудь ногтями зеленоволосым созданием.
Гранц наконец отрывается от своего пленника. Приваливается к стене, сыто зевая, глаза, прикрытые длинными ресницами, сияют.
А Ноитора, пытаясь поймать взгляд мерцающей, распадающейся цветными искрами девушки, шепчет «Нелл, я животное, Нелл. Я всегда буду жалеть, что не ты меня убьешь, Неееел-ли-еееель…»

++

- Нои-тора… - из глаз сжавшейся за обломком девочки катятся слезы.
- Нои-то-ра… - камень рассыпается кучей щебня, оказавшись в эпицентре перерождения.
Нелиель успевает упасть на колени в лужу крови, прикоснуться пальцами к залитому кровью лицу.
- я не помогла тебе… я… не … убила тебя.
Слезы капают все быстрее, смешиваясь с кровью.
Тело перед ней рассыпается, тает, исчезает.

Нелл лежит на песке, закрыв глаза…. Мелкие камушки впиваются в кожу, но это не важно. Одежда и волосы насквозь промокли в чужой крови, но это тоже не важно.
- Ты счастлив, да? Ты умер так, как хотел.
Нелл улыбается